- Ты хочешь, чтобы я нашел и убил его за то, что он с тобой сделал? Голос Реджи звучал вкрадчиво.
- Нет! - Элис разразилась истерическим смехом. - Он вовсе не насиловал меня. Во всем была виновата только я. Реджи еще крепче прижал ее к себе.
- Это могло навсегда отбить у тебя охоту к физической близости с мужчиной.
- Да, ты прав. После этого я стала презирать себя. - Элис уставилась на Реджи широко раскрытыми, умоляющими глазами. - Может, ты мне скажешь, почему я совершила такой ужасный, гнусный поступок?
- Твоему женскому самолюбию был нанесен жестокий удар, - без промедления ответил Реджи. - Ты сделала это в пику отцу и Рэндольфу, понимая, что оба пришли бы в бешенство, узнав о твоем поступке. - Губы Реджи искривились. - К сожалению, в результате где-то глубоко в твоем мозгу засела мысль, будто захотеть тебя может только тот, кто в стельку пьян.
- Реджи, откуда ты столько знаешь о людях? - спросила Элис после долгой паузы.
- Я начал наблюдать за людьми, будучи еще совсем молодым. Кроме того, благодаря собственным усилиям я стал чем-то вроде эксперта в теории и практике самоуничтожения, - суховато заметил Реджи. - Насколько я понимаю, после того случая на постоялом дворе ты решила, что больше не станешь иметь дело с мужчинами, и встала на путь покаяния, отдав всю себя работе. Но ты была не в силах задавить в себе природный темперамент.
- Ты снова угадал, - усмехнулась Элис. - Мне всегда нравились мужчины, но после той ночи на постоялом дворе я обрекла себя на судьбу старой девы. Мужчина, которого я любила, отверг и предал меня, а после того, что я натворила, кому я была нужна? В течение нескольких часов я находилась на грани самоубийства, чем бы это ни грозило моей бессмертной душе. Я даже обрезала волосы и сожгла их.
Вздрогнув от неприятных воспоминаний, Элис теснее прижалась к Реджи близость его мощного тела была ей удивительно приятна.
- И что же заставили тебя отойти от края пропасти? - поинтересовался он.
- На следующий день меня нашел конюх. Он видел меня после того, как я подслушала разговор Рэндольфа с приятелем, и понял, что случилось что-то ужасное. На следующее утро он обнаружил, что лошадь исчезла, и отправился на поиски, никому ничего не сказав. Думаю, ему казалось, что, если он сумеет разыскать меня достаточно быстро, то сможет уговорить меня вернуться прежде, чем разразится скандал. Но он нашел меня только через несколько дней после побега, и я отказалась возвращаться домой. Он заявил, что не станет меня к этому принуждать, но и не бросит в беде.
- Можешь не говорить - это был Джейми Палмер.
- Да, именно он. Мы с ним всегда были друзьями. У него не было семьи, и потому ему было вовсе не обязательно возвращаться в поместье моего отца. Короче говоря, он остался со мной. Я была ему очень благодарна - очень важно иметь рядом человека, неравнодушного к твоей судьбе. - Элис улыбнулась. - Вначале я получила место преподавательницы истории и латыни в небольшой школе неподалеку отсюда, а Джейми нашел себе работу на конюшне. Позже я стала гувернанткой в доме миссис Спенсер. Джейми тоже перебрался на другое место, поближе ко мне. Когда, уже став управляющей в Стрикленде, я открыла фабрику керамических изделий, мне потребовался человек, которому можно было бы доверить контроль за ее работой, и Джейми согласился занять должность мастера, хотя и предпочитал иметь дело с лошадьми. Он настоящий друг.
- Он тебя любит? - спросил Реджи, стараясь, чтобы по его голосу нельзя было угадать, что он ревнует.
Элис с некоторым сожалением покачала головой:
- Он никогда не видел во мне женщину. Для него я была молодая хозяйка, существо из другого мира, совершенно недостижимое и непостижимое. Даже когда я стала наемной работницей, ничто не изменилось. Несколько лет назад он женился на девушке из рода Геральдов. Это милое создание подходит ему куда лучше, чем я. - Элис резко выдохнула. - Ну а все остальное тебе известно.
- Ты никогда не думала о том, чтобы вернуться домой, к отцу?
- Никогда, - отрезала Элис, и по интонации, с которой было произнесено это единственное слово, Реджи понял, что ее решение окончательное.
- Если бы ты ненавидела его, мне была бы понятна твоя позиция. Но, насколько могу судить, дело обстоит не так, - заметил Реджи. - Неужели ты не хочешь с ним помириться? Он ведь не будет жить вечно - возможно, его уже и сейчас нет в живых.
- Он жив.
- Почему ты так в этом уверена?
- Если бы он умер, я бы об этом узнала.
Каждое слово нужно было буквально вытаскивать из нее клещами. Реджи, однако, решил продолжить попытки ее разговорить - что-что, а это он умел.
- Элли, жить, затаив в сердце гнев и обиду, очень тяжело. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
- Что тебя больше интересует - моя душа или наследство, которое я могу получить? - зло осведомилась Элис.
- Это ты зря, - спокойно заметил он. - Хотя лорд Маркхэм и назвал меня охотником за состояниями, любому непредвзятому человеку ясно, что, поставь я целью заарканить богатую наследницу, я без труда добился бы своего.
- Не сердись, - виновато улыбнулась Элис. - Я не права, и мне не следовало этого говорить. Но я никогда не смогу вернуться в родной дом. Никогда.
- Потому что твой отец никогда не простит тебя?
- Дело не только в этом, - ответила Элис, глядя в потолок. - Главное, что я не могу простить его. В тот единственный раз, когда мне были действительно необходимы его понимание и его любовь, он меня предал. Голос Элис задрожал. - Можно называть это гордостью, или упрямством, или просто злопамятностью, но я никогда не вернусь и не стану просить у него прошения - даже если бы я знала, что он восстановит меня в правах наследницы. Даже когда он умрет, я не вернусь обратно.
Реджи было прекрасно известно, что такое злопамятность, - в этом вопросе его тоже можно было назвать экспертом, - но он решил продолжить разговор о перспективах возвращения Элис в родной дом.
- А если бы он тебя попросил об этом, ты бы вернулась?
- Мой отец никогда не признавал своих ошибок и за всю жизнь ни разу ни перед кем не извинился. - В голосе Элис звучали усталость и печаль. - Он ни за что не станет меня об этом просить, - с горечью подытожила она.
- Жаль, что ты не ненавидишь своего отца, - мягко проговорил Реджи. Тебе было бы легче. Элис разом посуровела.
- Мне не нужны ни мой отец, ни его деньги. Я сама в состоянии заработать себе на жизнь, и дела мои идут не так уж плохо.
- Что правда, то правда, - согласился Реджи, осторожно откидывая прядь волос с ее лица. Прекрасная, упрямая, гордая леди Элис, с нежностью подумал он. То, что совсем недавно произошло между ними, доставило ему огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение, и дело отнюдь не в том, что он давно не был в постели с женщиной.
Реджи невольно скривился при воспоминании о Стелле и о совершенном с ней грубом и отвратительном акте, который иначе, как совокуплением, и назвать было нельзя. Сейчас, когда он держал в объятиях Элис, ему было мерзко даже думать об этом. Его близость с Элис была настоящим чудом, открытием, вызвавшим в памяти тот день, когда он впервые узнал, что такое физическая любовь, и его первую женщину - добродушную, пышущую здоровьем работницу молочной фермы. Впрочем, Реджи тут же отогнал эти мысли - теперь единственной женщиной для него была Элис.
Может, наступил самый подходящий момент, чтобы сделать ей предложение? Эта мысль давно уже зрела в его сознании. Правда, до сегодняшнего дня он считал, что ему не следует торопиться с этим, сначала нужно продемонстрировать мисс Уэстон, что он бросил пить окончательно и бесповоротно. Однако события этого вечера резко меняли дело. Было ясно, что они больше не смогут жить под одной крышей, не будучи при этом любовниками.
