почувствовал нестерпимую боль. Он попытался пошевелить пальцами, но не смог.
- Чертовски больно, - пожаловался он.
Не поднимая глаз, Ребекка промыла ему правую руку и наложила на нее целебную мазь. Ее сорочка сползла с плеча, позволяя видеть округлости груди. Грудь была лилейно-розовой и в сравнении с перепачканным сажей лицом казалась еще нежнее. Кеннет отметил про себя, что, если это приковывает его внимание, значит, не все еще потеряно.
Он отвел глаза. Закончив с его правой рукой, Ребекка все с тем же отсутствующим выражением принялась за левую.
Из сгоревшей мастерской вернулся сэр Энтони.
- Загублена вся мебель, и сгорело пять картин, - сообщил он. - Это пустяки по сравнению с тем, что могло бы случиться. Но что же все-таки произошло? Все свечи были погашены, огонь в каминах не горел. Льняное масло не могло взорваться само по себе.
- Это был поджог, - мрачно заключил Кеннет. - Я случайно подошел к окну моей мастерской и увидел какого-то человека, запустившего чем-то в окно. Как я догадываюсь, он наполнил бутылку порохом, залил горлышко воском, вставил туда фитиль, который можно поджечь в долю секунды, - и вот самодельная бомба готова. Остальное лишь ловкость рук.
- Но почему? - спросил обескураженный сэр Энтони.
- Кто знает? Это мог быть разгневанный критик ваших картин, ревнивый соперник, рассерженный муж, а может, какой-то бонапартист, которому не понравилась ваша серия 'Ватерлоо'. - Кеннет с трудом поднялся на ноги. - Я советую вам нанять людей, которые могли бы охранять дом по ночам, пока все не выяснится.
- Великолепная мысль! - воскликнула Лавиния. - А сейчас я предлагаю выпить всем бренди и баиньки.
Кеннет взглянул на слуг, толпившихся в холле. На их лицах были усталость и торжество победы.
- Если бы не наши общие старания, дом бы неминуемо сгорел дотла, а с ним и половина квартала. Я считаю, что вы все заслужили награду.
Сэр Энтони одобрительно кивнул, и слуги радостно закивали головами. Обвив рукой талию художника, Лавиния повела его в спальню. Ребекка последовала за ними, по-прежнему избегая взгляда Кеннета.
Отпустив прислугу, за исключением швейцара и дворецкого, Кеннет вместе с ними еще раз обследовал мастерскую сэра Энтони и убедился, что огонь затушен основательно. Затем он приказал оставшимся слугам идти спать, намереваясь остаться внизу до утра, чтобы понаблюдать за домом.
- Я сам покараулю, милорд, - сказал дворецкий. - Вам досталось больше всех, и вы совершенно измотаны. Вам надо отдохнуть.
Кеннет попытался возразить, но Минтон и слушать ничего не желал.
- В армии это бы назвали нарушением субординации, - заметил Кеннет с вымученной улыбкой.
- Мы не на военной службе, милорд, и самое большее, что вы можете сделать, - это уволить меня.
- У меня никогда не появлялось такого желания. - Кеннет положил руку на плечо дворецкого. - Спасибо, Минтон.
Измученный Кеннет поднялся к себе в спальню. Он открыл дверь и увидел в своей комнате Ребекку. Кеннет с сожалением отметил ее тяжелый бесформенный халат, полностью скрывающий изящную соблазнительную фигурку. По холодному выражению ее лица Кеннет понял, что его не ждет ничего хорошего. Ребекка встала и протянула ему стакан с бренди.
- Я подумала, что вам следует подкрепиться, - сказала она.
- Вы не ошиблись. - Кеннет сделал большой глоток. Бренди обожгло горло. Он подошел к тазу с водой и вымыл лицо и руки. - События стали развиваться с молниеносной быстротой, - сказал он, взглянув на Ребекку.
- Вы считаете, что это как-то связано с гибелью матери?
- Возможно, и нет, но нельзя исключать вероятность, что у вашей семьи два смертельных врага. - Кеннет взбил подушки и растянулся на кровати поверх стеганого одеяла; в горле у него саднило, все тело начало ломить. - Итак, мы имеем уже три факта, говорящих сами за себя: передозировка опия, загадочная гибель вашей матери и сегодняшний случай с поджогом. События нарастают со скоростью снежного кома и становятся все драматичнее.
Глаза Ребекки потемнели от гнева.
- Каким же надо быть негодяем, чтобы из-за личной мести подвергать опасности жизнь ни в чем не повинных людей! Вы сказали, что у нашей семьи есть враг, значит, намеченная им жертва - мой отец. Я слишком незаметная личность, чтобы пытаться меня убить. За исключением, конечно, вас.
- Поверьте мне, Ребекка, что у меня и в мыслях нет причинить вам вред, - сказал Кеннет, прижав руки к груди.
Ребекка отвела взгляд в сторону.
- Не пора ли рассказать отцу, что поджог - это лишь часть спланированной мести?
Кеннет задумался, затем покачал головой.
- В этом пока нет необходимости. После сегодняшнего случая он будет более осторожен, даже если и не узнает о моих подозрениях.
- Вам виднее, - Ребекка поднялась и направилась к двери. - Спокойной ночи, капитан.
Кеннет с трудом подавил в себе желание броситься за Ребеккой, поднять ее на руки и отнести в постель. Нет, не для того, чтобы заняться с ней любовью, а только припасть к ставшему родным существу, восстановить то душевное доверие, которое было между ними.
Но он прекрасно понимал всю невозможность своих желаний. Тяжело вздохнув, Кеннет поставил на столик пустой стакан.
- Значит, я ничем не заслужил вашего прощения, - сказал он, - ни тем, что я спас ваш дом от огня, ни тем, что было хорошего между нами?
Уже взявшись за ручку двери, Ребекка остановилась.
- Я никогда не сомневалась в вашей храбрости, капитан. Просто я перестала верить вам. - Ребекка вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Горе молодой женщины было настолько очевидным, она так глубоко страдала, что у Кеннета защемило сердце. Ему невольно пришла в голову мысль, что причина ее страданий лежит гораздо глубже и связана не только с их ссорой. Ее первая любовь была несчастной, ее отец, хотя и любил ее, не был образцом добродетели и являлся для нее, скорее, отрицательным примером. Она рано поняла, что на мужчин нельзя полагаться и тем более доверять им.
Если причина кроется в этом, ему никогда не заслужить ее прощения, так как он сам далек от совершенства. Как жаль, что у них ничего не получается!
Кеннет с трудом оторвался от мыслей о Ребекке и стал думать о поджоге. Как выглядел тот человек? Он едва разглядел его в темноте. Среднего телосложения и среднего роста, ну, может, чуть повыше.
Кеннет стал засыпать, когда в дверь постучали.
- Войдите, - устало отозвался он.
В комнату вошла Лавиния. Кеннет попытался подняться с кровати, но она взмахом руки уложила его обратно.
- Простите, что беспокою вас, - сказала она, - но, так как вы с Ребеккой поссорились, она не станет возражать против моего визита в вашу спальню.
- Вы очень наблюдательны, - сухо заметил Кеннет.
- Хоть один человек в этом доме должен быть нормальным.
- Вы не боитесь, что сэр Энтони заметит, куда вы ушли?
- Он крепко спит. - Лавиния поплотнее прикрыла дверь. - Сэр Энтони в опасности?
- Такое вполне возможно.
Лавиния села на краешек единственного в комнате стула.
- Чем я могу помочь?
Предложение Лавинии, с ее умом и обширным кругом знакомых, заинтересовало Кеннета.
- Постарайтесь вспомнить, есть ли у сэра Энтони враг, который желает его смерти.
Лавиния вздрогнула и плотнее закуталась в халат. Ее лицо застыло и заметно поблекло. Бледность и
