- Это подарок другого рода. - Губы Фрейзера скривились в подобии улыбки. - Ваша помолвка здесь ни при чем. Прошу.
Фрейзер протянул руку; она невольно протянула свою. Его пальцы разжались, и ей на ладонь упал какой-то невесомый предмет. Это было потерянное звено с сердечком из кольца матери.
Холодок пробежал по спине Ребекки. Кеннет оказался прав: ее мать была убита, и убита лучшим другом семьи.
На смену догадке внезапно пришел неподдельный страх. 'Делай вид, что ни о чем не догадываешься', - мысленно сказала себе молодая женщина.
- Премиленькое колечко. Благодарю вас, лорд Фрейзер.
- Надень его, - последовал приказ.
Ребекка послушно надела кольцо на безымянный палец левой руки.
- Оно мне немного великовато, - сказала Ребекка, снимая кольцо.
- Не смей снимать! - последовал новый приказ. - Палец Элен был побольше твоего, но это не имеет значения. Кольцо должно быть на твоей руке.
- Пойду сообщу отцу о вашем приезде, - сказала Ребекка, лихорадочно соображая, что ей делать дальше. - Уверена, что он пригласит вас отобедать с нами. Увидимся за обедом.
Ребекка принялась складывать в корзинку вещи.
- Не трудись, - негромко сказал Фрейзер. - Там, куда ты последуешь за матерью, краски не нужны.
Самым страшным было спокойствие, с каким Фрейзер произнес эти слова. Таким же тоном он мог говорить и о погоде.
- Я ничего не понимаю, - сказала Ребекка, стараясь казаться простодушной.
- Я так не думаю. Ты отвратительное маленькое существо, но отнюдь не глупое. Ты все еще тоскуешь по матери, и теперь смерть соединит вас. Те, кто видел твою работу 'Преображение', ничуть не удивятся. Жаль, что никто не поймет значения этого кольца, а то была бы законченная картина.
Спастись бегством абсолютно не представлялось возможным: он был высоким и сильным. Надо попробовать напугать его, вдруг это поможет.
- Если вы убьете меня, Кеннет сразу догадается, кто это сделал. Он уже понял, что мама была убита. В случае со мной у него не будет заблуждений.
Фрейзер только пожал плечами.
- Уилдинг, возможно, и умнее, чем кажется на самом деле, но это нисколько не меняет дела. Я собираюсь уничтожить и его. Этот человек раздражает меня. Уж слишком он гордится своим участием в выставке, но его картины чудовищны.
- Вам далеко до него, - с презрением сказала Ребекка. - Он герой и настоящий мужчина. Он сотрет вас в порошок голыми руками,
- Даже настоящий мужчина умирает, получив пулю в лоб, - невозмутимо ответил Фрейзер. - Я, может быть, и не герой, но меткий стрелок. - Фрейзер стал приближаться к Ребекке.
Ее сердце замерло от страха.
- Почему вы хотите убить меня? - закричала она. - Ведь мой отец - ваш друг! Неужели зависть сделала из вас убийцу?
- Энтони - мой друг. Самый лучший друг на свете, но есть одна вещь, которую я люблю больше, - это искусство. Мои действия направлены не против Энтони, а против того величия, которое портит его работы.
- Портит его работы? - недоуменно переспросила Ребекка. - Но ведь он лучший художник Англии. Его портреты, пейзажи, исторические полотна - все отличается мастерством.
Впервые за все время разговора лицо Фрейзера скривилось.
- Нонсенс! Элен погубила в нем великого художника. Когда мы вместе учились в школе живописи при Королевской академии, он подавал большие надежды и со временем мог стать одним из величайших художников мира. Его ранние работы, выполненные в классической манере, потрясают. В них чувствуется изящество и благородство.
- Может, они выполнены и великолепно, но в них нет жизни, - парировала Ребекка. - Только после окончания школы у него появилась собственная манера письма, его картины наполнились жизнью.
Пальцы Фрейзера сжались в кулаки и побелели.
- Твоя мать уничтожила его как художника! Он вынужден был зарабатывать на жизнь и принялся за портреты и вульгарные картины, чтобы Хэмптон мог гравировать их и продавать торговцам рыбой по шиллингу за штуку. Энтони мог стать равным самому Рейнолдсу, а вместо этого загубил свой талант. Он обесчестил себя.
- Вы считаете бесчестием его картину 'Гораций на мосту'? - спросила потрясенная Ребекка.
Лицо Фрейзера стало брезгливым.
- Эта картина - прекрасный пример того, насколько мелки стали его холсты. Она выполнена мастерски, в хорошем классическом стиле, но он ухитрился ее испортить, вдохнув в нее жизнь. Жаль, что она не сгорела во время пожара. Идеальная классическая манера письма - отражать природу, а не вживаться в нее.
- Мой отец уже вышел за пределы классической манеры, - сухо заметила Ребекка. - Он и другие настоящие художники показывают мир в его развитии. Нельзя все время возвращаться к одним и тем же истасканным сюжетам.
- Кимболл был прав, когда говорил, что ты оказываешь огромное влияние на работу отца. - Фрейзер в сердцах переложил кнут из одной руки в другую. Я ошибался, думая, что его главной заботой была Элен, что после ее смерти он вернется к настоящей живописи, но как бы не так: рядом с ним находилась ты со своими глупыми женскими идеями. Когда я увидел на выставке твои работы, я сразу понял: pa6oтa Энтони не обходится без твоего коварного влияния. Жаль, что этот жалкий стихоплет, которого я подослал к тебе, оказался полным идиотом.
- Вы наняли Фредерика, чтобы соблазнить меня? - Ребекка была потрясена до глубины души.
- Мне не надо было его нанимать. Просто я намекнул ему, что рыжие волосы очень романтичны и что ты богатая наследница, а все остальное он домыслил сам. Если бы ты вышла за него замуж и уехала из отцовского дома, ничего подобного с тобой бы не случилось. Во всем виновата ты одна.
- Ничего более смешного я не слышала, - сказала Ребекка, положив руку на банку с раствором, в котором она отмывала кисти. - Неудивительно, что вы никудышный художник. Зависть мешает вам видеть правду жизни. Ваш 'Леонид' слишком патетичен. Я в свои десять лет была большим художником, чем вы.
Слова Ребекки стали последней каплей, переполнившей чашу терпения Фрейзера: он зарычал и кинулся на нее. Ребекка закричала во всю силу своих легких в надежде, что ее услышат пастухи или случайные прохожие. Схватив банку с растворителем, она запустила ее во Фрейзера, угодив ему прямо в лицо. Схватившись за глаза, он взвыл от боли, а Ребекка не долго думая сорвалась с места и пустилась прочь от обрыва. Она уже добежала до березовой рощи, когда Фрейзер, успев оправиться от боли, настиг ее и ухватил за шаль. Ребекка сбросила ее с плеч и устремилась дальше, понимая, что ей от него не уйти, и в следующую же секунду Фрейзер схватил ее за руку и резко дернул к себе. По щеке его струилась кровь, глаза свирепо сверкали. Ребекка пронзительно закричала и вцепилась ногтями ему в лицо.
- Проклятие! - Со всего размаху Фрейзер ударил ее кулаком в живот, и Ребекка упала на землю, корчась от боли. Боль была настолько нестерпимой, что она не могла дышать.
Ребекка лежала на земле, не в силах подняться. Она видела перед собой склоненное злобное лицо Фрейзера и понимала, что она во власти сумасшедшего и что через несколько минут полетит с обрыва вниз головой - и все это произойдет наяву, а не в ночном кошмарном сновидении.
***
Сэр Энтони указал рукой вперед:
- Это скала Скелуит. Нам осталось миновать березовую рощу, и мы окажемся на месте.
Внезапно женский крик разрезал тишину, за ним последовал мужской, визгливый и злобный.
- Боже мой, Ребекка! - закричал Кеннет и пришпорил коня.
Пригнувшись к конской гриве, Кеннет мчался во весь опор, отводя рукой ветви берез, хлеставших его по лицу. Женский крик повторился снова.
Кеннет выскочил из рощи и осадил коня почти у самого обрыва. Конь заржал и попятился. Кеннет огляделся, и кровь застыла в его жилах. Фрейзер, с искаженным от злобы лицом, залитым кровью, волочил
