одновременно посылая Дунстану взгляд, от которого он весь собрался, готовый броситься на помощь в любую минуту.
— Силия ни о ком не беспокоилась. Она ведь была беременна от тебя? — задала она очередной вопрос своему захватчику.
— Откуда ты узнала? — удивился Викхам. — После того как она послала Джорджа на смерть, у меня не было другого выбора, кроме как убить ее, потому что Силия хотела, чтобы я женился на ней.
Дунстан не мог до конца осознать, что делала Лейла, но он знал: она использовала все свои способности, чтобы вырвать это признание у Викхама. Ивесу ничего не оставалось делать, он просто был восхищен ее умением воспользоваться знаниями и интуицией, чтобы выяснить то, что другие скрывают.
Он единственный из всех людей, должно быть, заметил ужасающую степень ее необычного дара.
Лейле не нужны были розы. Ей не нужны были духи, чтобы проявить свой природный дар. Она обладала властью намного большей по сравнению со слабыми способностями своей тети и матери.
И она умрет из-за него, если он не предпримет какие-нибудь шаги — и чем быстрее, тем лучше.
Заметив Юна в открытое окно позади Лейлы, Дунстан приготовился действовать, прежде нем Викхаму надоест отвечать на вопросы.
Сделав глубокий вдох и прочитав про себя молитву, он сделал шаг вперед. Викхам отступил назад к окну.
Лейла пристально посмотрела на Дунстана, вынуждая его ждать.
— Конечно, у тебя не было выбора, — сказала она Викхаму. — Ты знал, что Джордж уже потратил на нее все свое наследство, так что ничего не оставалось, кроме драгоценностей Силии. Я начинаю понимать твое затруднительное положение.
Викхам немного расслабился.
— Я должен был вернуть деньги Джорджа, — согласился он. — Ее драгоценности стоили целое состояние, но она отказывалась отдавать их.
Дунстан сделал еще один шаг вперед. Викхам впился в него взглядом и отступил к окну.
— Она была тебе должна? — спросила Лейла, продолжая крепко держать Викхама за руку и стоять на цыпочках.
Женщина молилась, чтобы Дунстан понял ее взгляд. Ее сердце бешено стучало в ожидании. Понял ли он ее? Судя по его стиснутым кулакам, его единственным желанием было придушить Викхама, но ему приходилось сдерживать свои эмоции, потому что она просила его об этом.
У Дунстана хватило бы сил выкинуть Викхама в окно, тем более что у него просто чесались руки поступить именно так, но он терпеливо и внимательно следил за Лейлой, ожидая ее сигнала и доверяя ей во всем.
Она очень разволновалась, когда почувствовала, что Викхам заметно ослабил хватку, так что она могла двигаться. Лейла перехватила пристальный взгляд Дунстана, коротко кивнула, и он начал действовать.
Прежде чем Викхам успел как-то отреагировать, Ивес бросился к ним. Лейла с облегчением вздохнула, когда он схватил ее за талию и поднял с пола левой рукой. Правой же рукой стиснул руку противника, обвивающую ее шею, с такой силой, что был услышан треск костей на запястье Викхама.
Когда тот завыл от боли, Дунстан опустил Лейлу на пол и закрутил ему руку за спину, отчего тот взвыл еще громче.
Легко, словно это был мешок с картошкой, Дунстан швырнул Викхама в открытое окно в руки поджидающего брата.
Оказавшись, наконец, на свободе, Лейла бросилась на шею Дунстану, прижимаясь к его груди.
Зарывшись в ней лицом, она почувствовала, как он с удовольствием хмыкнул, поскольку Юн перелез через подоконник и придавил трахею Викхама точно так же болезненно, как тот держал Лейлу, лишая его возможности убежать, и сунул в рот кляп.
Она была в безопасности. Ее сердце билось в унисон с сердцем Дунстана, волосы щекотали его небритую бороду, и она чувствовала его дыхание.
— Ты понимаешь, что сделала? — Дунстан с трудом приходил в себя после случившегося.
— Рассердила тебя? — прошептала она, обвивая руками его шею и теребя его волосы. — От тебя не пахнет сердитостью.
— Черт побери, Лейла, тебя же могли убить, — в его голосе звучало отчаяние. — Мне что, нужно будет постоянно контролировать тебя, чтобы ни ты, ни твой нос не влезали в неприятности?
Она посмотрела на него из-под трепещущих ресниц.
— А ты будешь?
Знакомый сдержанный голос заставил всех замолчать, кроме Викхама, который продолжал выть, пытаясь выкрикнуть проклятия.
— Мне всех запереть в тюрьму или только этого придушенного?
Братья Дунстана, его сын и даже племянник Лейлы прикусили языки и с надеждой посмотрели на Дунстана.
Проскользнув мимо толпящихся в двери мужчин, даже Кристина обернулась в его сторону, ожидая, что он ответит разъяренному графу Ивесу. Дрого так долго командовал толпой непослушных братьев, что уже стал для них и судьей, и жюри.
Лейла улыбнулась, когда Дунстан посмотрел на нее, чтобы заручиться ее поддержкой, и она была горда, когда он уверенно заговорил со своим властным братом:
— У меня все под контролем, так что можешь возвращаться и дальше изучать свои звезды.
— У меня складывается такое впечатление, что никто из вас не желает объяснить, что здесь произошло, — Дрого переводил взгляд с Юна, удерживающего Викхама, на лорда Джона и сэра Бартона, спешащих наружу через переднюю дверь гостиницы.
— Спроси ведьму в бриджах, — ответил Юн. — А затем отошли домой, где ее место.
— Не впутывай Кристину, — крикнул Джозеф в ее защиту. — Я должен остановить негодяев, которые направляются сейчас к конюшне. Они могут быть свидетелями. — Он прошмыгнул мимо Дрого, чтобы участвовать в погоне за друзьями Викхама.
Гриффит с молодым виконтом бросились вслед за Джозефом с радостными криками.
Лейла поудобнее устроилась в руках Дунстана и почти мурлыкала:
— Я начинаю понимать согласие в семье Ивесов. Как ты думаешь, они смогут обойтись без нас?
Будучи человеком немногословным, Дунстан прошел мимо своего смущенного брата. В то время как члены их семейств загоняли Бартона и лорда Джона в конюшню, Дунстан распахнул дверь экипажа, который все еще стоял во дворе.
— Мне некуда тебя отвезти, — расстроенно приговаривал он, занося Лейлу в экипаж.
Она с удовольствием отметила, что эта маленькая проблема не остановила его. Дунстан сел вслед за ней и приказал кучеру трогать.
Глава 29
— Тебя ведь могли убить! — разорялся Дунстан, когда экипаж тронулся. — Что, черт возьми, ты думала, когда повела себя так?
— Доверяла своей интуиции,
— Говорю тебе: забудь о своей интуиции, оставайся в Лондоне и никогда больше не нюхай запахи, — не слушая леди, ворчал он. — Я скорее вырву себе сердце, чем увижу, как ты рискуешь.
Лейла расправила, а затем ослабила его помятый галстук.
— Тебе кто-нибудь говорил, как ты красив, когда сердишься? — Она усмехалась, глядя на выражение его лица.
Дунстан поймал ее за руку, чтобы воспрепятствовать блуждающим пальцам.
— Если я не возьму тебя в ближайшее время, то сойду с ума, но моя единственная кровать находится в двух днях пути отсюда, — посетовал он, когда кучер подул в свой рожок и экипаж выехал на открытую дорогу. Он посадил ее себе на колени, чтобы поменьше трясло.
Лейла крепче прижалась к любимому, почувствовав, как в нем закипает страсть, и удовлетворенно улыбнулась. Дунстан мог ворчать, но он держал ее, словно драгоценность или… турнепс, с улыбкой
