— Неразумно-прикладной, сэр, — спокойно ответил Думминг, надеясь, что он сможет избежать проблем, если просто пройдет прямо через них. — В любом случае… Я думаю, мы можем настроить его на нужную территорию, сэр. Дренажная сила велика; мы могли бы пожертвовать еще одной песчанкой.
Волшебники начали собираться вокруг устройства.
— Вы можете заглянуть в будущее? — спросил лорд Ветинари.
— Теоретически да, сэр, — отозвался Думминг, — но это будет очень… ну, неразумно, знаете, потому что начальные знания показывают, что факт наблюдения разрушает структуру волны в фазе пространства.
На лице патриция не дрогнул ни один мускул.
— Простите меня, я не особенно в курсе терминов вашего факультета, — сказал он. — Это вы тот самый, кто принимает пилюли из сушеных лягушек?
— Нет, сэр. Это казначей, сэр, — ответил Думминг. — Ему приходится их принимать, потому что он ненормальный, сэр.
— А, — сказал лорд Ветинари, и теперь на его лице проступило выражение. То, которое обычно бывает у людей, твердо решивших воздержаться от того, чтобы высказать, что у него на уме.
— Господин Тупс хотел сказать, мой лорд, — сказал аркканцлер, — что вроде как существует миллиарды и миллиарды возможных вариантов будущего, понимаете? Это все… возможные формы будущего. Но вероятно, та, что вы наблюдали, и стала будущим. Правда, не всегда можно увидеть то, что понравится вам. Очевидно, это все из-за принципа неопределенности.
— А это…?
— Я не уверен. Это все по части господина Тупса.
Мимо легко прошагал орангутанг, несущий под мышкой огромное множество всевозможных книг. Лорд Ветинари посмотрел на шланги, которые змеились от вездескопа через дверь, лужайку к… что это такое- то?… здание Факультета Высокоэнергетической Магии?
Он помнил старые времена, когда волшебниками были сухопарые, раздражительные дядьки, коварные и вероломные. Они никогда не признавали никакого Принципа Неопределенности; если ты не уверен, говорили они, посмотри, что ты делаешь не так? Если ты не определишься, то тебя быстро убьют.
Вездескоп померцал и явил заснеженное поле и черные горы в отдалении. Волшебник по имени Думминг Тупс, казалось, очень этому обрадовался.
— Помню, вы говорили, что сможете найти его с помощью этой штуки? — обратился Ветинари к аркканцлеру.
Думминг Тупс поднял глаза.
— У нас есть что-нибудь, принадлежавшее ему? Какой-нибудь личный предмет, который он оставил? — спросил он. — Мы можем положить его в морфический резонатор, соединить его со вездескопом, и он нацелится на него, как при стрельбе.
— Что-то случилось с магическими кругами и оплывшими свечками? — спросил лорд Ветинари.
— О, это мы оставим на тот случай, когда не будем спешить, — ответил Думминг.
— Коэн Варвар не имел привычки оставлять вокруг свои вещи, боюсь, — сказал патриций. — Разве что тела. Мы все знаем, что он направляется к Кори Челести.
— К горе у Пупа мира, сэр? Зачем?
— Я надеюсь, вы скажете мне, господин Тупс. За этим я и пришел.
Мимо снова прошагал Библиотекарь, с еще одной кипой книг. Еще одна реакция волшебников, когда они сталкиваются с новой и уникальной для них ситуацией, это просмотреть свои библиотеки на предмет того, случалось ли это ранее. Как замечал Ветинари, это была неплохая методика выживания. То есть имеется в виду, что в минуты опасности ты проводишь время, тихо-тихо сидя в здании с очень толстыми стенами.
Он еще раз взглянул на клочок бумаги в руке. Почему же люди так глупы? Его взгляд упал на предложение: «Он сказал, что последний герой должен вернуть то, что украл первый герой.»
И, конечно, все знают, что украл первый герой. Боги играют в игры судьбами людей. Не теми, которые особенно запутанны, естественно, потому что для этого богам недостает терпения.
Обман — это часть правил. А играют боги жестко. Потерять всех верующих для бога — конец. Но верующий, выживший в игре, заслуживает славы и особенного расположения. Кто побеждает с большим количеством верующих, тот выживает.
Среди верующих могут быть и другие боги, конечно же. Боги верят в веру.
Большинство игр проходит в Дунманифестине, жилище богов на Кори Челести. Со стороны он похож на тесный город. Там живут не все боги, большинство из них ограничены пределами одной страны, или, в случае совсем мелких особей, даже одного дерева. Но это — Престижный Адрес. Это то место, где выставлен ваш метафизический эквивалент на блестящей латунной пластинке, как те маленькие сдержанные строеньица на лучших участках больших городов, которые, несмотря на то, что кажутся домиками ста пятидесяти адвокатов и бухгалтеров, по-видимому, являются чем-то вроде вложения капитала.
Внутренний вид города очевидно показывал, что, как на людей влияют боги, так и на богов влияют люди.
Большинство богов имеют человеческое тело; в целом-то у людей не такое развитое воображение. Даже у Бога-Крокодила Оффлера только голова крокодилья. Попроси человека придумать бога-зверя, и он будет отталкиваться от образа кого-то в дурацкой маске. Людям лучше удается выдумывать демонов, и именно поэтому их так много.
Возвышаясь над диском мира, боги играют в игру. Иногда они забывают, что случается, если позволить пешке дойти до другого края доски. Слухам потребовалось время, чтобы облететь город, но парочки и тройки глав основных Гильдий города уже спешили в Университет.
Затем послы собирали новости. Семафорные башни вокруг города споткнулись в своем бесконечном деле сообщения рыночных цен миру, посылая сигнал очистить линию для крайне срочного и очень важного сообщения, и затем семафоры посылали маленькие судьбоносные группки сигналов канцеляриям и замкам по всему континенту.
Конечно, они были зашифрованы. Если у вас есть вести о конце света, то вряд ли вам захочется сообщить об этом всем. Лорд Ветинари обвел стол пристальным взглядом. За последние несколько часов много всего случилось.
— Позвольте подвести итог, леди и джентльмены, — сказал он, как только стих шум, — как мне сообщили из надежных источников, находящихся в Гункунге, столице Агатовой Империи, император Чингиз Коэн, более известный в остальном мире как Коэн-Варвар, находится на пути к обиталищу богов с приспособлением, обладающим огромной разрушительной силой и намерением, по его словам, «вернуть украденное». Короче, они просят нас остановить его.
— Почему нас? — спросил господин Боггис, глава Гильдии Воров. — Это же не наша империя!
— Я так понимаю, что правительство Агатовой Империи верит, что мы способны на все, — ответил лорд Ветинари. — У нас есть сила, энергия, напор и позиция «пришел-взял, смог-сделал».
— И это осуществимо?
— Это то же самое, что спасти мир, — пожал плечами лорд Ветинари.
— Но мы же будем спасать его для всех? — сказал Боггис. — И для иностранцев тоже?
— Да, верно. Нельзя спасти только те кусочки, которые хочется, — ответил лорд Ветинари. — Но спасение мира, господа и дамы, неизбежно включает в себя спасение и той его части, на которой стоите вы. Давайте двинемся дальше. Может ли нам помочь магия, аркканцлер?
— Нет. Среди гор, простирающихся на сотни миль, невозможна никакая магия, — произнес аркканцлер.
— Почему нет?
— Потому же, почему вы не можете управлять лодкой в ураган. Там просто слишком много магии. И все магическое подвергается там перегрузкам. Волшебный ковер просто распустится на нитки прямо в воздухе.
— Или превратится в капусту, — добавил Декан, — или маленький томик стихов.
— Вы хотите сказать, что мы не сможем добраться туда вовремя?
