— Замолчи, Пенн, ты не должен говорить таких вещей!
— А почему, если это правда? — Он посмотрел на Джейка, ожидая одобрения, но Джейк ничего не сказал. Мне казалось, он все еще думал о торговых кораблях.
— Нет доказательства того, что это правда! — твердо произнесла матушка. А теперь, — продолжала она, повернувшись к Эдвине, — расскажи нам о последних слухах.
Отчим Эдвины, лорд Ремус, имел должность при дворе, а это означало, что гости из Лондона то и дело навещали Труинд Грейндж. К тому же мать Эдвины регулярно писала ей и, следовательно, знала все последние придворные сплетни и скандалы.
— Кажется, о Роберте, герцоге Лестере, всегда ходят сплетни, — сказала она. — Это, естественно, из-за его близости к королеве. Говорят, она была убита горем, когда он умер. Она будет скучать по нему. Но я не думаю, что она простила ему его женитьбу, и правда, что при дворе говорят, будто отравитель умер… от дозы своего собственного лекарства!
Это была излюбленная тема — амурные дела при дворе, — а самым влюбчивым джентльменом двора был Роберт Дадли, герцог Лестер. Мы поговорили о яде, как им все эффективнее пользовались. В деле отравления было столько секретов, и столько людей таинственно умирало, а у Лестера была репутация эксперта в этой области.
Мы все знали историю страстной любви королевы к нему и как его первая жена, Эми Робсарт, умерла самым загадочным образом. Все решили, что он убрал ее со своего пути, а так как всем было известно, что в это время королева была страстно влюблена в него, то не осмеливалась выходить за него замуж. Когда Марии, королеве Шотландской, отрубили голову, а это было всего год тому назад, очень много говорили о королеве, Эми Робсарт и герцоге Лестере, потому что Мария была в таком же положении. Ее муж, лорд Дарнлей, был убит, а она, Мария, вышла замуж за герцога Босуэлла, его убийцу. Говорили, что это был роковой шаг, приведший ее на плаху. Нашей собственной королевой восхищались за ее проницательность: она не вышла замуж за Лестера, но поддерживала в нем надежду и поощряла его ухаживания. Когда он, поняв, что королева никогда не выйдет за него, женился на другой, королева возненавидела его жену, Летис. Ходили слухи, что Лестер уже был до этого тайно женат на леди Шеффилд и что он отравил ее мужа, чтобы сделать это. Позднее, когда он захотел отделаться от нее, он тоже попытался ее отравить.
— У нее начали крошиться ногти и выпадать волосы, — сказала Эдвина. Королева подозревала, что между ними существовала связь, и следила за ними. Странно, как это она оставалась верной Лестеру, несмотря ни на что?
— Наша королева — очень преданная женщина! — сказал Джейк. — Пример всем вам!
Он посмотрел на матушку, которая внезапно замолчала, вспомнив, я думаю, как не так давно она сама болела и подозревала, что Джейк пытался отделаться от нее. Как глупо с ее стороны! Я знала, что сейчас она это поняла.
— Да, конечно, — сказала матушка. — Ее совсем извели. Лестер много лет надеялся, что она изменит свое решение и выйдет за него, но она так и не передумала. Тогда воскрес бы тот старый скандал! А как тяжело своим образом жизни заставить людей забыть о старом скандале!
— Но он женился на графине Эссекс, — сказала я.
— А когда королева узнала, — вставила матушка, — говорят, она разгневалась на него!
— Она только посадила его в Тауэр, — добавила Эдвина, — но потом смягчилась, но с тех пор возненавидела Летис.
— А теперь он мертв! Ты действительно думаешь, что это был яд? — спросила я.
— Насчет яда никогда нельзя быть уверенным, — сказала Эдвина. — Если правда, что Летис была влюблена в Кристофера Блаунта и что Лестер пытался отравить его, а его жена ему самому дала одно из его снадобий…
— Неужели это возможно? — спросила я.
— Да, конечно!
Уж кто-кто, а Эдвина должна была знать, что в ее роду была ведьма. Я не знала, в какую глубь уходило это родство, но, думаю, что ее мать была правнучкой этой ведьмы. Матушка рассказывала мне, что она, бывало, дразнила свою приемную сестру по этому поводу.
И Эдвина стала рассказывать о травах. Она сама выращивала целебные травы в Труинде и знала, как пользоваться растениями, а когда мы заболевали, то, прежде чем обратиться к аптекарю или докторам, спрашивали Эдвину, знала ли она средство от болезни?
Она знала, что древесный нарост был хорош для печени, и она вылечила так одного из конюхов в Труинде. Фенимора это очень заинтересовало — даже больше, чем болтовня о любовных делах Лестера. Я уж начала было бояться, что ему это все уже надоело.
Он сказал:
— Вы должны найти такое средство, которое вылечивало бы больных моряков в длительных плаваниях! Пища — это большая проблема, но еще проблема — как сохранить здоровье. Они страдают от ужасных болезней, и одна из них — цинга. Если бы вы могли вырастить траву, которая излечивала бы цингу, то оказали бы нам огромную услугу!
Эдвина сказала, что подумает над этим, но ее травы были просты, а она собирала тут и там сведения.
— Средство тоже может быть простым, — ответил он.
Потом он снова заговорил о море и торговле, которой, он надеялся, займется Англия.
Я смотрела из окна своей комнаты, как Фенимор Лэндор отплывал в лодке на свой корабль. Стоя у окна, я услышала, как кто-то вошел в мою комнату, обернулась и увидела матушку. Она подошла к окну, и мы вместе смотрели на карак, покачивающийся на залитых лунным светом волнах.
— Красивый корабль, — сказала матушка. — Что ты думаешь о его капитане?
— Мне кажется, он целеустремленный человек.
— Несомненно, он очень разумно рассуждает. — Матушка пристально посмотрела на меня. — Мне понравилась его серьезность. Он идеалист, а это неплохо для молодого человека!
— А его идея с торговлей? — подхватила я. — Насколько это лучше сражений!
— Без сомнения, и торговля не обойдется без сражений, — решительно ответила матушка. — Кажется, мужчины не способны обойтись без них!
— Ты думаешь, он стремится к партнерству?
— Я догадываюсь, что он хотел заручиться поддержкой твоего отца.
— Как тебе кажется, он согласится помочь? Матушка задумалась, потом сказала:
— Я не сомневаюсь, что как капитану, привыкшему видеть добычу и брать ее, ему будет трудновато привыкнуть к законной торговле! Но, мне кажется, со временем он будет настроен менее скептически.
— Ты постараешься убедить его?
— Моя дорогая Линнет, ты думаешь, это кому-нибудь удастся?
— Я думаю, ты могла бы.
— Господи, одно лишь то, что я считаю это хорошей идеей, заставит его попытаться доказать обратное! Значит, тебе понравился Фенимор?
— Я, как и ты, считаю, что он искренний, серьезный и намерен осуществить свой план.
— Если твой отец присоединится к нему в каком-нибудь деле, вряд ли мы будем часто его видеть. Я узнала, откуда он, — откуда-то с побережья, в направлении к Фальмуту.
— Не очень далеко отсюда.
— Да. — Наступила небольшая пауза, потом мать сказала:
— Эдвина по секрету сообщила мне хорошую новость. Как ты думаешь, какую? У нее будет ребенок!
— Я так рада! Она давно мечтала об этом. Я заметила сегодня, что она какая-то другая, а теперь поняла — она таила какой-то секрет!
— Долго это секретом не будет! Конечно, еще очень рано, но я так счастлива за нее. Она и Карлос женаты уже… Боже, уже, кажется, лет семь!
— Уже давно, — согласилась я.
— Я понимаю, что они чувствуют. — Глаза ее затуманились, как всегда, когда она смотрела в прошлое. Вернувшись в настоящее, она пристально посмотрела на меня. — Величайшее счастье, Линнет,
