А. Камю полагает, что в основе мира лежит хаос и там бал правит случайность, посему рациональное познание не имеет смысла. А если и существует какой-то смысл, то он оправдан всего лишь желанием вычленить вероятные следствия из мира абсурда. Не случайно подзаголовок его основного философского произведения «Миф о Сизифе» называется «Эссе об абсурде», а первые три раздела именуются: абсурдное рассуждение; абсурдный человек; абсурдное творчество.
206
Абсурд — основание Бытия, стержень мышления, руководство в рамках жизнедеятельности. Все проблемы отношения человека к миру у Камю сводятся к одной — «стоит или не стоит жизнь того, чтобы жить…», что лучше, ужасный конец или ужас без конца. Этот вопрос и поиск ответа на него проходят через все произведения французского мыслителя, предметом которых выступает обреченность человека и трагизм существования, ностальгия по невостребованным возможностям и состояние отчуждения.
Если прошлое было эпохой научных открытий, то XX в. входит в историю как эпоха страха в мире абсурда. «Абсурд» — фундаментальная категория всей философии А. Камю. Осознание бессмысленности существования превращает сознание в «несчастное сознание», переводит основной вопрос философии в плоскость дилеммы: если мы убеждены в своей безнадежности, нам следует вести себя так, как если бы мы все-таки на что-то надеялись, либо покончить с собой. Но самоубийство Камю отвергает. Он полагает, что тот, кто уяснил, что этот мир является театром абсурда, обретает свободу.
III. Человек как объект философского анализа заявил о себе и в философской антропологии. Предтечей философской антропологии можно считать И. Канта, создавшего в своем учении о морали прецедент «антропологического поворота» в классической немецкой философии. «Праотцом» философской антропологии можно считать и Ф. М. Достоевского. Риторико-гуманистическому «общечеловеку» Просвещения он противопоставил конкретного человека, рассматривая меру человеческого в человеке. Но родоначальниками философской антропологии следует считать Макса Шелера (1874–1928) и Хельмута Плеснера (1892), обосновавших особую концепцию человека как «эксцентрического» существа, устремленного к выходу за рамки непосредственного существования, к бесконечному самоизменению.
В работах «Положение человека в космосе» и «Ступени органического и человек» (см.: Проблема человека в западной философии. М., 1988) М. Шелер и X. Плес-нер обращают внимание, что XX в. не снял, а только приумножил неопределенность по вопросу о происхождении и сущности человека. «Человек больше не знает, что он собой представляет» — такой вывод заставляет отказаться от традиционных подходов и создавать новую методологию.
207
Религиозная антропология поселила страх в душе человека, а философская антропология Нового времени с ее идеей «разумного человека» породила уверенность человека в себе, веру в свое всемогущество. Заложенная Р. Декартом идея суверенности разума не только породила гегелевскую концепцию «панрационализма», но и воплотилась в ставке на научно-технический прогресс. Разум из системы обеспечения трансформировался в систему самообеспечения. Отныне не он для человека, а человек для него.
К идеям божественного творения человека или разумного его конструирования философская антропология добавила еще две: дионисийского человека и человека деятельного.
«Дионисийский» человек сознательно овладевает техникой отключения… разума, полагая, что только так можно осуществить чувственное и жизненное единение с природой.
Деятельный человек отрицает особый статус Разума. Сущность человека не в том, что он — существо разумное, а в том, что он — существо природное, наделенное способностью отражать бытие мира. И в этом акте отражения-познания нет никакого ореола святости, покрова тайны.
Деятельный человек создает символы (язык), формирует «инструментальный интеллект», отвечающий за познание, проектирование и преобразование, и, наконец, его энергозатраты выше, чем у животного, ибо он вынужден обеспечивать не только физические возможности, но и умственные способности.
М. Шелер полагает, что именно концепция «деятельного человека» преодолевает дуализм души и тела, сознания и материи, подводя все под единый знаменатель — функциональный физический процесс удовлетворения инстинктов воспроизводства, власти и пропитания.
208
Иллюзорному божественному творению, «человеку разумному» и «дионисийскому» эпатажному человеку концепция «деятельного человека» предложила аксиому. «Деятельный человек» эксцентричен. В поисках желаемого «я» он выходит за пределы своей природы на уровне игры, творчества и риска выбора модели желаемого «я».
Эта концепция красиво обставлена, впечатляет, но не убеждает, ибо оставляет открытым вопрос о причине эксцентричности человека, его основаниях. Похоже, что и авторы этой концепции не спешат поставить последнюю точку в поисках ответа на поставленный вопрос.
Будучи одной из многих концепций, концепция «эксцентричности человека» не завершает ряд поиска, что предполагает возможность и других вариантов.
Положительным моментом философской антропологии является ее неудовлетворенность во взглядах на природу и сущность человека, обоснование человеческого в человеке, понимание его как самоценности и заостренность на поиск.
5. ФИЛОСОФСКО-ТЕОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
Наибольшим влиянием в западном мире пользуются неотомизм и персонализм.
1. Неотомизм — официальная философско-теологическая доктрина католической церкви, провозгласившая себя «философией, сохраняющейся в веках». Первый и фундаментальный пласт неотомизма составляет философия Аристотеля, но в ее христианско-схоластической обработке. Задачу приспособления философии Аристотеля к нуждам догматической системы католицизма решил Томмазо (Фома) Аквинский (1224–1275). Его учение, основу которого составил христианизированный аристотелизм, получило название томизм.
Согласно томизму, все догмы католицизма безусловны и абсолютны. Они открываются в акте религиозного переживания и исключают необходимость рационального познания.
209
В средние века томизм успешно выполнял свое назначение, но гуманизм и свободомыслие эпохи Возрождения, естественнонаучные открытия и просветительские идеи Нового времени подорвали его престиж. Церковь оказалась перед необходимостью или теоретически перевооружиться, или реанимировать томизм. Она выбрала второе. Неотомизм получает статус рационально-догматической теории католической церкви.
Основные его представители: Э. Жильсон, Ж. Маритен (Франция); Д. Мерсье, А. Дондейн (Бельгия); М. Грабман (Германия); К. Фабро (Италия).
Свою задачу они видят в осуществлении завещания Ф. Аквинского примирить догматы христианской веры с требованием мыслящего разума, согласовать иррациональные положения религии с рациональными знаниями и тем самым оправдать христианство перед лицом авторитета науки и просвещения. Ибо, полагают неотомисты, вера без разума превращается в слепое поклонение, а разум без веры впадает в гордыню самомнения.
Примирение веры и разума, теологии и философии — это единственный путь преодоления социального хаоса, за который отвечает «бесплодный» тандем философии и науки. Индивидуализму и коллективизму неотомизм противопоставляет солидаризм на основе любви к ближнему.
Согласно неотомизму, истины веры сверхразумны, но не противоразумны. Что касается разума, то он, будучи ограниченным эмпирически и логически, познает Бога опосредованно через единичное мира, теоретически охраняя веру, защищая ее с помощью логических аргументов.
В рамках отношения веры и разума философии отводится роль «естественной теологии».
210
