вероятно, благодаря влиянию дяди Питера, потому что он мог манипулировать одновременно во многих направлениях. Я уверена, что если бы его не застали врасплох и история о его делах не попала на первую полосу самой скандальной газеты, он смог бы предотвратить публикацию этих фактов. Но, естественно, что, как только история вышла наружу, все газеты поспешили выжать из нее все, что могли.
Джо должен был потерпеть неудачу со своими планами, но он, по крайней мере, перекрыл дорогу дяде Питеру в парламент. Кроме того, газеты уделяли много внимания коронационным торжествам, и это в тот момент интересовало публику больше, чем что-либо еще.
Торжества по случаю коронации были открыты в Гайд-Парке, на них присутствовала сама королева.
Отчеты о торжествах заполнили все газеты, люди были поглощены их чтением, и поэтому история Хлои не произвела на них никакого впечатления. Все забыли о Джозефе Крессуэле и Питере Лэнсдоне. Их истории послужили лакомым кусочком для публики, падкой до скандалов, но первое удивление прошло, оба лишились своих высоких постов, и ничего более ужасного им уже не грозило. Коронационные торжества, королева с ее изящной фигуркой и царственной манерой — вот, о чем все хотели сейчас читать. Королева приняла парад войска в Гайд-Парке, и народ ее приветствовал. Теперь, когда юная королева заняла место на троне, народ надеялся, что все будет по-другому.
Однажды утром в доме появился Джон Милворд.
Он казался напуганным ребенком, но пришел повидать Елену, и я была этому рада. Значит, он не позволил отцу помешать своей женитьбе?
Елена опять сияла.
— Я хочу, чтобы ты первая узнала, — сказала она. — Кажется, все будет хорошо.
— Ты хочешь сказать…
Она кивнула:
— Мы поженимся! О, это не будет пышное венчание. Кому это нужно сейчас?
— Уж, конечно, не тебе, — сказала я, сжав ее в объятиях.
— Мы будем бедны.
— Но твои родители согласны?
— Джону придется, наверное, работать.
Сердце у меня опустилось. Я не могла представить себе Джона работающим.
— Но мы не переживаем, он собирается уйти из семьи. Его не волнует, что они от него откажутся, его волную только я.
— О, Елена, я так рада! Я судила о нем несправедливо: я думала, он слабый.
— Нам придется быть сильными.
— Чудесно!
— Ты думаешь, папа…
Я задумалась об этом загадочном человеке и решила, что каким бы он ни был, он все-таки не встанет на пути счастья собственной дочери. Наоборот, я представляла себе, какое удовольствие доставит ему возможность утереть нос герцогу.
Счастье Елены, по крайней мере, было спасено.
Целую неделю Елена пребывала в состоянии блаженства, потому что каждый день виделась с Джоном.
Со стороны тети Амарилис не последовало никаких ограничений: она была рада возвращению Джона. Джон и Елена надолго уединялись, а потом вместе гуляли в парке. Джон покинул герцогский кров и поселился в комнате со своим холостым товарищем Я сказала Питеркину:
— Он оказался сильнее духом, чем я думала.
Никогда бы не поверила, что он способен пойти против семьи.
Питеркин согласился со мной.
Какой ошибкой было думать, что все хорошо! Должно быть, семья оказала на него огромное давление, и Джон, в конце концов, оказался неспособным справиться с этим.
Он даже не пришел повидаться с Еленой, а объяснил все в письме.
«Дорогая Елена!
Мне очень жаль, но так продолжаться не может.
Ты не можешь себе представить, чего я натерпелся от своей семьи. И эта пытка продолжается. Где бы мы жили? Мой отец говорит, что я не получу ничего, ни гроша. Они все против меня, Елена, и я не могу этого вынести. Я знаю, что никогда бы не смог заработать на жизнь. Что мне оставалось делать?
Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, но мы должны проститься.
Джон.»
Послужили лакомым кусочком для публики, падкой до скандалов, но первое удивление прошло, оба лишились своих высоких постов, и ничего более ужасного им уже не грозило. Коронационные торжества, королева с ее изящной фигуркой и царственной манерой — вот, о чем все хотели сейчас читать. Королева приняла парад войска в Гайд-Парке, и народ ее приветствовал. Теперь, когда юная королева заняла место на троне, народ надеялся, что все будет по-другому.
Однажды утром в доме появился Джон Милворд.
Он казался напуганным ребенком, но пришел повидать Елену, и я была этому рада. Значит, он не позволил отцу помешать своей женитьбе?
Елена опять сияла.
— Я хочу, чтобы ты первая узнала, — сказала она. — Кажется, все будет хорошо.
— Ты хочешь сказать…
Она кивнула:
— Мы поженимся! О, это не будет пышное венчание. Кому это нужно сейчас?
— Уж, конечно, не тебе, — сказала я, сжав ее в объятиях.
— Мы будем бедны.
— Но твои родители согласны?
— Джону придется, наверное, работать.
Сердце у меня опустилось. Я не могла представить себе Джона работающим.
— Но мы не переживаем, он собирается уйти из семьи. Его не волнует, что они от него откажутся, его волную только я.
— О, Елена, я так рада! Я судила о нем несправедливо: я думала, он слабый.
— Нам придется быть сильными.
— Чудесно!
— Ты думаешь, папа…
Я задумалась об этом загадочном человеке и решила, что каким бы он ни был, он все-таки не встанет на пути счастья собственной дочери. Наоборот, я представляла себе, какое удовольствие доставит ему возможность утереть нос герцогу.
Счастье Елены, по крайней мере, было спасено.
Целую неделю Елена пребывала в состоянии блаженства, потому что каждый день виделась с Джоном.
Со стороны тети Амарилис не последовало никаких ограничений: она была рада возвращению Джона. Джон и Елена надолго уединялись, а потом вместе гуляли в парке. Джон покинул герцогский кров и поселился в комнате со своим холостым товарищем.
Я сказала Питеркину:
— Он оказался сильнее духом, чем я думала.
Никогда бы не поверила, что он способен пойти против семьи.
Питеркин согласился со мной.
Какой ошибкой было думать, что все хорошо! Должно быть, семья оказала на него огромное давление, и Джон, в конце концов, оказался неспособным справиться с этим.
Он даже не пришел повидаться с Еленой, а объяснил все в письме.
«Дорогая Елена!
