которые затем исчезли из-за скандала между отцом Джо и дядей Питером. Я подумала: «Какова будет наша встреча?»
В тот вечер Джо сидел с нами за выскобленным столом. Он изменился, выглядел более взрослым и мрачным. Джо тепло пожал мою руку:
— Как я рад видеть тебя, Аннора.
— Я тоже, Джо. Как твои дела?
— Неплохо. Кажется, так много времени прошло.
С тех пор как я знаю, ты успела побывать в Австралии. Прости, я, конечно, слышал…
Я кивнула:
— Ты долго собираешься пробыть здесь?
— У меня нет особых планов Сейчас я решила побыть немного с Питеркином и Френсис.
— Они делают здесь удивительное дело.
Это была травиальная беседа, и я подумала: «Мы оба немного нервничаем. Джо вспоминает, как я застала его в кабинете дяди Питера. Он смущен из-за этого и еще потому, что я лишилась своей семьи и дома».
Как по-разному сложилась жизнь каждого из нас после нашего первого свидания в парке. Но во время беседы при горящих свечах напряжение, казалось, ослабло. Раз или два Джо улыбнулся мне, и я почувствовала, что опять рада видеть его.
Одна девушка из провинциальной семьи, работавшая в доме, самая молодая среди нас, говорила:
— Сегодня днем я встретила его преподобие господина Гудсона. Он нами не очень доволен, говорит, что из того, что мы делаем, не выйдет ничего хорошего, потому что большая часть денег, которые мы используем, — из дурного источника Это его подлинные слова.
Я заметила, что Джо вздрогнул и его подбородок напрягся. Я знала, что он думает о том, как дядя Питер пытается реабилитировать себя, жертвуя значительные суммы на благотворительность.
— Я рассказала ему, — продолжала девушка, — как вы спасли Мэгги Трент от той дикости, в которой она жила, потому что муж бы убил ее. Я рассказала ему о маленьком Томе, избитом и запуганном, которого заставляли чистить трубы. «Бедный ребенок чуть не сошел с ума от страха, что его подожгут. И таких, как он, много», — сказала я его преподобию. — «Не нужно думать о том, откуда приходят деньги, если они помогают спасти таких людей».
— Я надеюсь, ты дала ему пищу для размышлений, — сказал Питеркин.
— Вся беда этих людей, — добавила Френсис, — состоит в том, что они не живут своим умом, а следуют общим установлениям. К счастью, их мнение не имеет для нас никакого значения. Джо, ты увидишь, что у нас многое изменилось с тех пор, как ты был здесь в последний раз Мы расширяемся, начинаем новые проекты. Наши дела идут успешно.
— Благодаря твоему великодушному тестю, — язвительно сказал Джо.
Френсис посмотрела на своего брата в упор. Она знала, что он ненавидит дядю Питера и не может простить ему разрушение карьеры отца, но Френсис смотрела в будущее. Она готова была с радостью принять все, что бы способствовало процветанию ее дела. Она была уверена в том, что способна сделать больше, чем любая комиссия по искоренению зла. Френсис верила в дела, а не в речи, но она любила своего брата и совсем не хотела испортить ему настроение, затевая споры о вопросах, в которых они не могли сойти.
Она сменила тему разговора:
— Аннора много работала с тех пор, как пришла к нам. Я хотела предложить ей выходной день. Почему бы вам вдвоем не прокатиться по реке? Я слышала, что неподалеку здесь есть небольшая славная харчевня в старом стиле, где готовят в основном рыбу. Там, действительно, очень неплохо, и мне кажется, вам есть о чем поговорить.
Джо вопросительно посмотрел на меня, и я сказала, что с удовольствием приму предложение.
— Тогда поехали, — улыбнулся он.
На реке было очень приятно. Мы поплыли вниз, к Ричмонду, и нашли харчевню неподалеку от заросшего травой берега. Перед харчевней раскинулся небольшой сад, который выходил на реку; столы и стулья стояли в саду.
Джо привязал лодку, и мы выбрались на берег. За едой, которую нам подавала девушка с пышными волосами и в платье по моде времен Регентства, я расспрашивала Джо о его делах. Он сказал, что вместе с родителями живет на севере. Его отец владеет там хлопчатобумажной фабрикой, и она представляет теперь для них главный интерес.
— Тебя удовлетворяет твоя работа? — спросила я — О, это в своем роде увлекательно. Я изучаю все, связанное с хлопком, и торговля идет хорошо. За последний год она значительно выросла. Прядильные машины Харгривза ускорили производство и снизили цены. Мы много экспортируем в Европу. Да, очень интересно, но…
— Я знаю, Джо, твоя настоящая мечта — это политика.
Он помолчал, потом сказал:
— В этом причина того, что я не часто появляюсь в Лондоне. Каждый раз, когда я прохожу мимо здания парламента, я испытываю ужасную тоску.
— Почему же ты не попытаешься снова?
Он удивленно посмотрел на меня — Как я могу… теперь?
— Все уже в прошлом.
Он покачал головой:
— Как только кто-нибудь из нас выдвинется, все опять вспомнится. Аннора, я не могу понять, почему Френсис берет эти деньги.
— Френсис очень здраво рассуждает, и она использует их наилучшим образом.
— Брать деньги от человека, который сломал жизнь нашего отца!
— Как бы я хотела, чтобы ты поговорил с дядей Питером. Как бы я хотела, что бы ты получше узнал его.
— Лучше мне познакомиться с дьяволом.
— Джо, ты должен посмотреть на это спокойно, без предубеждений, попытаться понять…
— Я прекрасно понимаю. Моего отца ждал очень ответственный пост возможность сделать доброе дело, освободить город от пороков. А твой дядя смотрел на этот пост как на ступеньку для своих честолюбивых устремлений. Более того, он сам погряз в грехе. Какая ирония судьбы была бы, если бы он попал в комиссию!
Но, как я сказал, это была всего ступенька для его честолюбивых стремлений и, пытаясь завладеть ею… он сломал жизнь моего отца.
— А ты попытался навредить ему, но, кажется, ему трудно навредить.
— Я не понимаю тебя, Аннора. Ты его защищаешь?
А Френсис? Она берет у него деньги и говорит: «Большое вам спасибо, дорогой тесть». Я не могу понять свою сестру.
— Я ее понимаю. Она берет их, потому что может найти им достойное применение. Она помогает тем, кто в этом больше всего нуждается. Если она откажется от них, подумай о том, как будут страдать многие люди.
Она спасает жизни, Джо.
— Это вопрос морали.
— Но что такое мораль? Ты хочешь сказать, что дядя Питер получает деньги от тех, кто тратит их на аморальные дела Но ведь если они не будут тратить на это свои деньги, они перестанут существовать и для миссии. Это слишком важный вопрос, и Питеркин с Френсис правы, что берут такие деньги. Мне кажется, они удивительные люди.
— Твой дядя дает деньги не потому, что хочет делать добро, а потому, что хочет создать себе репутацию филантропа, чьи добрые дела смоют пятна с его прошлого.
— Это правда. О, Джо, мы никогда не сойдемся в этом вопросе. Но почему бы тебе не попытаться
