у пруда Святого Бранока.
Она покраснела:
— Мне нельзя говорить об этом. Это… это для меня вредно.
— Я должна забыть об этом.
— Наверное, позже ты сможешь забыть. Однако именно сейчас я хочу, чтобы ты вспомнила. Я прошу тебя подробно рассказать мне о случившемся… Я имею в виду правду.
— Это мне вредно. Мне нельзя об этом вспоминать.
— А я желаю выслушать.
Я видела, что она боится его, и почувствовала к ней жалость. Он помнил, что появление Белинды на свет привело к смерти ее матери, и никак не мог этого простить.
— Ну давай же, говори. Давай покончим с этим.
— Это был Патрик, — сказала Белинда.
— Давай начнем с самого начала. Зачем ты пошла к пруду? Тебе ведь не разрешали в такое время гулять одной, — правда?
— Я пошла отнести книгу Мэри Келлоуэй в ее дом.
— Ты встретилась с Мэри?
— Нет… там появился он.
— А что произошло с книгой?
— Я не знаю. Он сразу… прыгнул на меня.
— Это Мэри Келлоуэй рассказала тебе про убийцу, тело которого обнаружили на дне пруда?
— Нет, это…
— Значит, не Мэри. Тогда кто же?
— Мэри Келлоуэй рассказывала нам всякие истории про колокола на дне пруда, про старьевщиков, про привидения и вообще…
— Понятно. Так кто же рассказал тебе про убийцу?
— Это Мэдж.
— Мэдж?
— Одна из служанок в Кадоре, — пояснила я. — Она много возилась с детьми.
— Значит, про убийцу тебе рассказала Мэдж?
— Да. — Она улыбнулась при воспоминании об этом, тут же позабыв о своих страхах. — Он долго лежал на дне пруда.
— Мэдж говорила тебе, кого он убил?
— Да. Это была маленькая девочка, ну, не совсем уж маленькая. Ей было восемь или девять лет.
— Примерно, как тебе. А она рассказывала тебе, что он сделал с этой девочкой?
Она не отвечала.
— Так рассказывала?
— Ну, она велела никому не говорить об этом. Она сказала, что мы слишком маленькие и не понимаем.
— Но ты умная девочка и все поняла?
Ей это предположение понравилось:
— Да, я поняла.
— А Патрик Картрайт тебе не нравился, правда?
— Вовсе нет.
— Мы же договорились рассказывать Правду. Зачем ты вышла из дома в тот вечер, Белинда? Где та книга, которую ты несла своей подруге? Что с ней случилось?
— Я… я не знаю.
— Ты не знаешь, потому что никакой книги не было. Ты ведь не видела Патрика возле пруда, правда?
— Видела! Он напал на меня… как тот убийца, но я убежала.
— Зачем, Белинда?
— Ну, я не хотела, чтобы он это сделал со мной.
— Я имею в виду, зачем ты это сделала?
— Я ничего не делала. Я просто убежала.
— Лгать бесполезно. Ты отправилась к пруду, разорвала на себе одежду, перемазала лицо землей, ты даже расцарапала себя. Ты играла, как актриса, правда? Тебе ведь нравится быть актрисой. Это была хорошая игра, а когда все начали беспокоиться о тебе, ты вернулась и рассказала эту ужасную ложь.
— Нет! Я тебя ненавижу! Ты меня всегда ненавидел. Ты думаешь, что я убила мою маму, Я не убивала.
Я не хотела рождаться.
Переполненная жалостью, я устремилась к ней, но Бенедикт знаком остановил меня. Он мягко произнес:
— Я ни за что не осуждаю тебя, Белинда, и никогда не осуждал. Я хочу, чтобы мы с тобой стали добрыми друзьями. Давай попробуем подружиться?
Белинда перестала плакать и взглянула на него.
— Мы будем помогать друг другу. Твоя мама очень расстроилась бы, узнав, что мы с тобой ссоримся.
Она молчала. Бенедикт подошел к ней и опустился на колени.
— Расскажи мне правду, — сказал он. — Расскажи мне все. Я не буду на тебя сердиться, потому что у тебя была какая-то причина, чтобы так поступить. Ты ведь любишь Ребекку, правда?
Она с готовностью закивала.
— Ты не хочешь, чтобы она была несчастной?
Она помотала головой, а потом сказала:
— Это потому что…
— Ну, ну?
— Я ради нее.
— Ради Ребекки?
Белинда опять закивала:
— Она собиралась выйти за него замуж. А я не хотела. Я хотела, чтобы они поженились с Оливером.
Мы бы все жили вместе. Так для нее было бы лучше.. — Понимаю. Значит, ты сделала это, решив, что так будет лучше для Ребекки? Знаешь ли, ты еще не в том возрасте, чтобы решать за других.
— Я знала, что будет замечательно, если мы сможем жить все вместе. А что вы теперь сделаете со мной?
Я подошла к ней и взяла за руки.
— Ты меня ненавидишь? — спросила она.
Я отрицательно покачала головой.
— Он ведь уехал в Австралию, правда?
— Да.
— А ты не хотела, чтобы он уезжал. Значит, ты меня ненавидишь.
— Нет. Теперь я все понимаю. Но ты поступила очень нехорошо. Никогда нельзя делать таких вещей.
— Это была просто игра.
— Игра, которая принесла горе многим людям.
— Но я хотела, чтобы тебе было хорошо.
— Ты же знала, что так делать нельзя?
Она опять заплакала.
— Но теперь, когда все известно, ты почувствовала себя лучше, сказала я. — Все пойдет по- старому.
— Прости меня, Ребекка. Знаешь, как хорошо было бы, если бы Оливер женился на тебе. А теперь мы
