— Вы считаете, что это воздушный налет?
— Очень похоже.
— Я больше не слышу взрывов. Думаете, цеппелины вернутся?
— Возможно.
Миссис Грей предположила, что маме, мне и Чарльзу не повредила бы чашка чая, и, если бы мы прошли в гостиную, она бы прислала нам чай туда. Остальные могут выпить его в кухне.
Мама решила, что это неплохая идея. Сейчас было тихо, а утром мы услышим все подробности.
— Мы должны быть готовы к любой неожиданности, — сказал мисс Каррутерс. — Надо надеяться, что они ничего не сбросят на госпиталь.
— Они могут сбросить бомбу куда угодно, — сказала мама. — Чарльз, отойди от окна. Никогда не знаешь…
Чарльз нехотя отошел.
— Мне бы хотелось стать пилотом, — промолви. он. — Только представь себе, что ты в небе!
— Ты не собираешься сбрасывать бомбы на людей, надеюсь? — спросила я.
— О, я бы не стал делать этого.
— Очень благородно с твоей стороны, — съехидничала я.
— Я собираюсь вступить в королевскую авиацию.
Никто не удивился. Чарльз выбирал себе новую опасную профессию каждые несколько недель.
В эту ночь больше ничего не произошло, но утром мы удивились, узнав, что никакого цеппелина не было. Мы слышали взрыв, произошедший в Милтон Прайори.
Об этом нам сообщил почтальон. Когда он принес почту, его увидел Дженер, наш лакей, и счел его рассказ настолько интересным, что привел его в столовую, где мы завтракали.
— Думаю, вас заинтересует то, что может рассказать почтальон, миссис Гринхэм, — сказал он. — Это насчет того взрыва ночью.
— Да, мэм, — сказал почтальон. — Это случилось в старом Милтон Прайори… Теперь его уже не продашь. Похоже, он разрушен… полностью.
— Как это могло случиться? — спросила мама.
— Ну, это загадка. Возможно, газ. Вы знаете, что может случиться из-за него. Как бы то ни было, Милтон Прайори пришел конец.
— Как странно! — промолвила мисс Каррутерс. — Интересно, в чем же дело?
— В свое время мы это узнаем, — ответила мама.
Когда я увиделась с Андрэ, она сказала:
— Я слышала ночью взрыв.
— Вам надо было присоединиться к нам в гостиной, — сказала я ей. — Мы после него почти час не ложились спать. Мы просто сидели, рассуждая и строя догадки, что могло случиться. Мы все думали, что взорвалась бомба, сброшенная с цеппелина.
— Так и было?
— Нет. По-видимому, нет. Что-то взорвалось в старом доме… говорят, газ.
— Какой ужас! Я не спустилась вниз, потому что взрыв разбудил Эдварда и он немного раскапризничался. Я не могла оставить его.
— Да. Я так и подумала. Он испугался?
— Совсем немножко. Я успокоила его, и он, в конце концов, заснул.
— Думаю, нам стоит узнать побольше о том, что произошло в Милтон Прайори.
— Мне бы хотелось взглянуть на дом.
— Может быть, когда Эдвард вздремнет, мы сможем съездить туда верхом.
Так мы и сделали. Там уже находились полицейские. Мы подъехали как можно ближе и увидели искореженные балки, рухнувшие стены и груды кирпичей на том месте, где раньше стоял красивый дом.
— От него мало что осталось, — прошептала Андрэ с дрожью в голосе.
— Теперь его никогда не продадут.
— Просто руины, — продолжала Андрэ. — Что же здесь произошло, как это случилось?
— Думаю, скоро все выяснится.
— Ну, в любом случае дому пришел конец.
Мы поехали обратно, не узнав ничего нового.
Потом мы услышали, что взрыв произошел из-за утечки газа.
В этот день отец приехал позднее обычного и сразу пошел взглянуть на Милтон Прайори, где ему как члену парламента, разрешили осмотреть то, что осталось от дома. Мне пришло в голову, что отцу поручили расследование, поскольку происшествие случилось в его избирательном округе.
Отец, несомненно, был встревожен.
Двое из тех, с кем он обследовал Милтон Прайори, обедали с нами. За столом стало ясно, что мой отец и его гости не хотят говорить о взрыве.
Однако мама, мисс Каррутерс, доктор Эджертон и я не могли так просто отказаться от обсуждения события, больше всего занимавшего наши мысли.
— Мы все решили, что это один из этих ужасных цеппелинов, — сказала мама.
— Нельзя с полной уверенностью отрицать такую возможность, — ответил отец.
— О нет, Джоэль, — запротестовала мама. — Эти штуки такие огромные. Кажется, что они просто висят в воздухе. Кто-то наверняка увидел бы его.
— Возможно, он быстро сбросил бомбу и улетел.
— Но взрыв оказался таким громким, — возразила я, — что люди по соседству должны были выбежать из домов. Он не мог улететь так быстро, что его не заметили бы.
— Ну тогда, возможно, это не цеппелин.
— Я только что вспомнила, — сказала я, — что в Милтон Прайори не было газа.
— Наверное, его провели туда недавно, — ответил отец.
— Но мы непременно знали бы об этом. Нет, газ тут ни при чем. Не сбрасывали и бомбу. Тогда что случилось? Загадка! Но мы, без сомнения, узнаем отгадку рано или поздно.
— Ну что же, — сказал отец, — тогда, выражаясь словами нашего премьер-министра, ты должна «набраться терпения».
Это произошло на следующий день. Я как раз закончила занятия с мисс Каррутерс и, выйдя из классной комнаты, увидела на лестнице маму.
— Люсинда, я хочу с тобой поговорить, — сказала она.
— Да?
— Пойдем в мою комнату. Я не хочу, чтобы нас кто-то слышал.
Мне не терпелось узнать, что она собирается сообщить. Когда мы вошли в ее комнату, она закрыла дверь и, встревоженно глядя на меня, сказала:
— Садись.
Я села в полном недоумении.
— Люсинда, — начала матушка, — это очень важно и весьма секретно. Но мы с отцом знаем, что ты никому не скажешь, и, в конце концов, ты уже не ребенок.
Мать замолчала, глядя, нахмурившись, перед собой, а я ждала, полная дурных предчувствий.
— Я знаю, ты уже давно догадалась, что твой отец, ну, не рядовой член парламента.
— Да… Он часто уезжает, и я видела, что ты немного беспокоишься, когда его нет, и, конечно, подразумевается, что ему нельзя задавать никаких вопросов.
— Мне всегда хотелось, чтобы твой отец не был связан с разведкой. Я всегда боялась за него. Это чуть не испортило нам жизнь, когда его послали на выполнение секретного задания и я думала, что он погиб. Я вышла замуж за другого…
Я догадывалась, что она пытается собраться с мыслями перед тем, как все рассказать мне.
— Твой отец самоотверженно служит своей стране, — продолжала она. Из-за этого он никогда не входил в кабинет министров. Для министра подобная деятельность невозможна. Поэтому он просто заседает в парламенте. Для Гринхэмов это традиция, и он должен ей следовать.
