Исидор появлялся ненадолго. На минутку отводил меня в сторону и вполголоса рассказывал, как обстоят дела с хозяйственными книгами, которые, теперь мне было непонятно почему, так старательно изучал Ромодановский.
– Его интересовало все, что касается доходности вашего имения, – ответил как-то на мой вопрос Исидор. – Ваш лес. Ваши пахотные земли. Все сидел, прикидывал, какой доход можно получить от Дедова. Я нашел его расчеты.
– Лес? – изумилась я. – А что, можно получить и от него какую-то прибыль?
– О, лес дорогого стоит, – отвечал Исидор. – Я читал, что ваш дедушка увлекался поддержанием его в особом порядке. В свое время у вас даже был приглашенный из Германии лесничий, который не позволял рубить деревья абы как, а со смыслом. Так, чтобы древесину можно было продавать.
– Но я не собиралась продавать древесину, – продолжала настаивать я, – разве что в самом крайнем случае.
Исидор пожал плечами:
– Кто знает, что за планы ваш родственник настроил. Может, поначалу уморить вас, а потом уже доказывать свое с вами родство.
Я вздрогнула и с подозрением посмотрела на Исидора: нарочно меня пугает, что ли?
Непонятно как оказавшийся поблизости Веллингтон влез в наш разговор.
– Тем не менее визит его к вам оказался не случаен. Какие-то планы и в самом деле у него имелись.
Исидор не стал ждать, пока Джим разовьет свои предположения, и с поклоном удалился.
– Послушайте, Джим, но судя по всему, Кирилл достаточно богат. Если у него осталось содержимое шестнадцати обозов с награбленным добром... Наверное, что-то он вывез из Индии. Или вы думаете, это первое его мошенничество?.. Джим, почему вы молчите?!
Нет, это и в самом деле просто безобразие. Посреди разговора углубляться в какие-то свои мысли, ничего мне не объясняя!
– Пожалуйста, извините меня! – спохватился он и тут же, не сказав больше ни слова, пошел прочь.
И этот ведет себя так же, как недавно Зимин!
– Куда это вы отправились?
– Пойду отыщу Владимира и выясню у него кое-что. Если мои предположения верны, мы вместе с ним сможем составить полную картину произошедшего в вашем имении и ответить на все ваши вопросы.
Исидор приказал плотникам срубить четыре гроба и обещал послать за священником. Как бы я ни боялась покойников, а не поучаствовать в похоронах было грешно.
Я разрешила Егоровне взять все, что она найдет нужным, чтобы снарядить в последний путь моих крепостных и англичанку Хелен Уэлшмир, и с утра, как мы договорились, похороним всех четверых на местном кладбище, находящемся в полуверсте от моего имения.
После ужина мы еще некоторое время сидели в гостиной и молчали. У меня на языке вертелась уйма вопросов, но, глядя на задумчивые, отрешенные лица мужчин, я тоже предпочла отложить свои вопросы на другое время. И лишь изредка взглядывала на Зимина и Веллингтона, когда отрывалась от чтения французского романа, взятого мной в библиотеке.
– Джим, вы ничего не хотите мне сказать? – на всякий случай спросила я.
Он взглянул на молчавшего Зимина и пожал плечами:
– Давайте поговорим завтра, после похорон?
– Хорошо, – сдержанно согласилась я и собралась покинуть это мрачное общество.
Накануне я заглянула в кухню, где Эмилия вроде равнодушно сказала:
– Теперь, наверное, ваше сиятельство, мне не обязательно спать в вашей комнате. Преступники пойманы, и вам больше ничего не угрожает.
– Тебе неинтересно общаться со мной?
– А вам?
– Тебе, – поправила я.
– Хорошо, тебе не прискучило возиться со своей крепостной и кухаркой?
– Не прискучило, – заверила я, потому что понимала то состояние неопределенности, в котором очутилась моя сестра. – Мне нужно сказать тебе еще кое-что.
Похоже, запланированную мной беседу с ней и Исидором придется отложить, потому что мужчины продолжали оставаться в моем доме, так что полученные от Мамонова сведения я сообщу Эмилии, а уж она пусть посоветуется с Исидором.
Так вот, поскольку с сестрой мне было общаться куда приятнее, чем с этими буками, я уже собралась пожелать им спокойной ночи, как Зимин вдруг заговорил:
– Послушай, Джим, а почему бы тебе не рассказать нам с княжной о своем интересе к этой жемчужине? Ты думаешь, что имеешь право обладать ею?
– Вовсе нет, – как будто даже обиделся Веллингтон, – но раджа, у которого эту жемчужину похитили, мой добрый знакомый, и я, может, и сгоряча пообещал ему эту реликвию вернуть. Много лет она была собственностью его семьи, и бедняга ужасно горевал.
– Но кроме того, за возвращение жемчужины раджа тебе кое-что пообещал, – ехидно заметил Зимин.
– Не без того, – согласился Веллингтон, бросив на меня быстрый взгляд.
– И где она, эта жемчужина, вы до сих пор не знаете? – все же поинтересовалась я.
– А вот, – просто сказал Джим и протянул ее мне на вытянутой ладони.
Я осторожно взяла ее двумя пальцами и посмотрела на свет. Это было удивительное творение природы: черный цвет, точно наполненный изнутри серебром. Увлекшись разглядыванием чуда, я едва не прослушала вопрос Зимина.
– Ну и где ты ее нашел?
– А вот это как раз интересно... Я нашел ее в лабиринте...
Джим опять скосил на меня глаза.
– Врешь!
Зимин даже вскочил от возмущения. Но почти тотчас остановился, удивленно взглянул на Веллингтона.
– Ты хочешь сказать...
– Вот именно!
– Черт! А я и не подумал! Так это твои следы были на снегу.
Он дружески стукнул Джима по плечу.
– Мои!
Англичанин ответил тем же.
– А как ты догадался, что Хелен решила ее спрятать именно там?
– Дело в том, что я тоже слышал, как Кирилл угрожал Хелен смертью, если она не отдаст то, что принадлежит ему. Она утверждала, что у нее
– Ишь ты какой... разведчик! – с некоторой завистью пробурчал поручик.
– Разведчик и есть, – легко согласился тот.
– Но если ты нашел жемчужину, почему продолжаешь здесь торчать?
– Что значит – торчать? Я отдыхаю в имении, куда меня любезно пригласила ее сиятельство. Кроме того, разве Анна не нуждается по-прежнему в охране? И разве ты не собирался уехать отсюда в самом ближайшем времени?
