убедиться в том, какими искусными резчиками по камню были гномы. Здесь невозможно встретить два одинаковых узора. В причудливых переплетениях скрывались странные чудовища с печальными глазами, над окнами стояли, таращась на пришельцев, бородатые светила, над дверями располагались драконы, русалки, кони с человеческими лицами, птицы с женской грудью. Многие стены украшались инкрустациями, преимущественно из обломков самоцветных камней или из стекла. Все это блестело, переливалось, отражая солнечный свет.
– Что застыл? – Егамин подтолкнул своего спутника в спину. – Идем. Еще успеешь налюбоваться.
Он увлек Бальяна под арку, и они очутились в новом тоннеле. Однако здесь, в отличие от первого, было светло. Приятный рассеянный свет заливал стену, в которой через каждые десять шагов были высечены ниши. Одни ниши стояли пустыми, в других красовались вазы или статуи.
Этот тоннель привел на новую площадь, еще больше прежней, однако не такую роскошную. Резьба здесь была попроще, а цветных стекол не водилось вовсе.
Егамин блеснул глазами:
– Думаешь, здесь гномы победнее живут, да?
Бальян пожал плечами.
– Сказать по правде, я ничего не думаю…
– Ошеломлен, а? Ну, признайся, ты ошеломлен?
– Признаюсь, – засмеялся Бальян. – Здесь очень красиво… – Он подумал немного и поправился: – Нет, от красоты так не дуреют. Здесь – невероятно. Вот правильное слово.
– А, ты умеешь подбирать слова, – обрадовался Егамин. – Магистру это понравится. Она строго следит за подбором слов. Говорит, от этого зависит взаимопонимание.
– Она правильно говорит.
– Тебе откуда знать? Ты разве магистр?
– Нет, но мой учитель утверждал то же самое.
– А он был магистром?
– Еще каким! Ему в процессе учености руку оторвало.
– Ученость – не процесс. А еще говорил, будто понимаешь, что такое – правильный подбор слов.
– Я только учусь, – сказал Бальян.
– Ну так вот, – как ни в чем не бывало произнес гном, указывая на окружающие их здания, – здесь живут еще более уважаемые и богатые гномы. Лаконичность в украшении их жилищ – тому свидетельство. Многие изысканно мыслящие представители нашего народа предпочитают созерцать одно-единственное украшение и напитывать тем свою душу. А слухи о том, что гномам якобы лишь бы нахапать самоцветов, пристроиться на куче драгоценностей своей каменной задницей и толстеть от счастья обладания, – все это клевета. Ясно тебе?
– Ясно, – сказал Бальян. – Я сам никогда так не думал. И не говорил.
– Вот и впредь не говори.
Егамин увлек своего молодого приятеля к лестнице, прорубленной прямо в стене здания. Они начали подниматься.
– Нам на пятый этаж, – сообщил Егамин, пыхтя. – Это тоже устроено со смыслом. Чтобы всякий, кто желает приобщиться к мудрости, осознал… – Он остановился и перевел дух. – Осознал трудности, – заключил Егамин.
Дверь в помещение была деревянной, и Бальян без всяких разъяснений сразу понял, что это еще одна примета изысканной роскоши. Дерево у гномов было редкостью.
Они очутились в просторном светлом помещении с голыми каменными стенами. Посреди помещения находилось большое кресло с высокой спинкой – явно человеческой работы. У стены имелся сундук с монограммой герцога Вейенто. Никакой другой мебели в комнате не было, насколько успел заметить Бальян.
Впрочем, разглядывать комнату времени у него не было. Заслышав шаги, туда поспешила целая толпа гномов. Впереди шагала гномская дама, плотная карлица с множеством бородавок и жесткими волосками бороды. На ней было просторное белое платье с длинными рукавами. Волосы она носила убранными под плотный белый платок с единственной красной полосой надо лбом. Ее маленькие глазки так и буравили вошедших.
Егамин преклонил колени, а Бальян ограничился поклоном.
– Магистр Даланн! – воскликнул Егамин, вскакивая с колен. – Я привел человека, который, возможно, с вашего согласия будет принят на службу в качестве учебного пособия…
– Консультанта, – сквозь зубы поправил Бальян.
– …на курсах «Основы человечьих повадок»! – закричал Егамин.
– С почасовой оплатой, – добавил Бальян.
Магистр Даланн смерила Бальяна взглядом и важно проговорила:
– Когда я читала курс теоретической эстетики в Академии Коммарши, люди были моими основными слушателями. И, смею заверить, я умела донести до них мои мысли.
– В этом нет сомнения, – пробормотал Бальян.
– Кто ты? – спросила Даланн. – В чем твоя ценность?
– Ну, я человек, – сказал Бальян. – Чистокровный человек. Кое-что знаю о повадках моего
