– Любопытно.
– Нет, если учесть, что Адобекк спас ему жизнь.
– О, вырвать жертву из когтистых лап моего Талиессина – задача не из легких! И все же великий Адобекк с этим справился, – проговорила Уида, странно усмехаясь. – Я должна быть благодарна Радихене. Будь Эйле жива, я была бы сейчас совсем другой. Ходила бы в темных строгих одеждах, не покидая дворца. Нелюбимая, но законная жена. Объект всеобщей жалости и всеобщих насмешек. А мой муж тем временем развлекался бы с этой простушкой и был бы счастлив.
Она дернула углом рта.
– С тех пор, как Гайфье узнал, что он – не мой сын, он как-то переменился… Не находишь, Эмери?
– О настроениях Гайфье лучше спрашивать моего брата – они, кажется, подружились. Впрочем, в этом возрасте дети всегда начинают по-новому оценивать своих родителей, – попытался утешить ее Эмери. – И родные, и неродные.
Уида сверкнула глазами.
– По-моему, я всегда относилась к нему как к родному!
– То есть пренебрегала им так же легко, как и Эскивой, – добавил Эмери.
– Кажется, ты меня осуждаешь? У эльфиек вообще не развит материнский инстинкт, если ты об этом.
– Он развит даже у черепашек, – буркнул Эмери.
– Все, это были твои последние слова, – фыркнула Уида. – Спокойной ночи.
Эмери зашипел на нее сквозь зубы и выскочил из комнаты. Захлопывая дверь, он слышал, как Уида тихонько смеется.
Глава восемнадцатая
СМЕРТЬ НА ТЕМНОЙ УЛИЦЕ
Ренье вновь бродил по темному саду с застывшими в воздухе листьями. Пиндара нигде не было; хлопья пепла сгущались над головой, липли к стволам деревьев. Ренье не искал выхода из этого сада, потому что никакого выхода здесь не было и быть не могло, и он знал об этом. Он просто брел без всякой цели, попавший в ловушку, одинокий человек, ворошил ногами листья и хвою. Обнаженные стволы были изрезаны тысячами шершавых морщин.
Сон казался таким реальным, что Ренье никак не мог очнуться, хотя его уже несколько минут трясли за плечо и настойчиво повторяли:
– Господин Ренье! Да что с вами? Вы живы? Господин Ренье!
Ренье застонал – во сне это было мучительно – и наконец попытался разлепить веки.
Его лицо было мокрым от слез и пота, волосы слиплись.
Прямо над ним нависал Талиессин – такой, каким Ренье помнил его в годы юности, без шрамов на лице, с тревожными, чуть раскосыми глазами.
– Талиессин? – пробормотал Ренье. – Что вы здесь делаете, ваше высочество?
– Это я, Гайфье, – раздался мальчишеский голос.
– Проклятье. – Ренье сел, вытер лицо краем покрывала. – Что здесь происходит?
Сын Талиессина посмотрел на него с неприязнью, и Ренье ощутил себя старым.
– Я заглянул к вам, чтобы попросить кое о чем, а вы спали, – объяснил мальчик. – Подать вам умыться?
– Сделайте одолжение.
Гайфье притащил наполовину пустой кувшин с водой. Ренье взял кувшин и выпил остаток воды.
– Спасибо. – Он вздохнул. – Вам снятся сны с продолжением?
– Ну… не знаю. – Гайфье замялся. Судя по его виду, ему вообще редко снились сны. – Наверное.
– В последнее время такие сны стали сильно меня донимать, – пояснил Ренье. Постепенно он приходил в себя. – У вас была ко мне какая-то просьба?
– Просто хотел прогуляться с вами вечером по городу, – объяснил сын регента.
– Потянуло пройтись по кабакам? – Ренье прищурился. – Ваш отец тоже не упускал такой возможности. Вам как – с дракой или без?
– Как получится, – ответил Гайфье. – Будьте естественны. Я хочу наблюдать ночной город в его обычном состоянии.
– Извращенное желание, но, учитывая ваше происхождение, вполне понятное. Я зайду за вами за час до полуночи. Пиндара с собой не берем. В последнее время он стал чересчур вездесущим, не находите? Да и история с призраком его подкосила.
– Буду ждать, – сказал Гайфье и вышел.
Ренье вздохнул, пригладил волосы. Оглядел свою холостяцкую берлогу. К счастью, почти никаких примет того, что здесь живут, в комнате не имелось. Разве что смятая постель. Ренье немного времени здесь проводил, так что ни дорогих сердцу безделушек, привезенных из родного имения, ни даров любви, ни каких-либо украшений в комнате не имелось. Ничего, что позволило бы судить о внутреннем мире самого Ренье.
Все его вещи хранились в большом сундуке, поверх которого и была разложена постель. Удобно,
