уклоняться от разговоров о том, о чем она желает говорить. Приехали родители миссис Трасковер, но пока они ее не видели. Я объяснил им, что еще день-другой с ней не стоит встречаться. Родители и сами раздавлены случившимся, мистер Траск, и я думаю, что, если они увидятся с дочерью, начнется вакханалия взаимной жалости.
— Что мисс Шанд?
Доктор Шнейдер сдержанно улыбнулся:
— Совершенно необычная юная особа. Не знаю, в курсе ли вы, как она поставила всех на уши, чтобы прошлой ночью перевезти сюда миссис Трасковер.
— Нет.
Шнейдер продолжал улыбаться:
— Не уверен, звонила ли она в Белый дом, но мисс Шанд подняла на ноги всех соответствующих чиновников в городе, требуя от них проявить милосердие, а также двух из наших крупнейших спонсоров. Она действовала с такой обаятельной напористостью, что устоять перед ней не смог никто. Мисс Шанд и сама устроилась тут, в клинике, и, насколько я в курсе дела, продолжает спать — но, видит бог, она это заслужила!
Бесшумный лифт поднял Траска, и дежурная медсестра проводила его к отдельной палате в самом конце коридора. Она была приоткрыта, и Мейсон увидел на туалетном столике большой букет цветов. Без сомнения, цветочник бурно протестовал, но Эприл в середине ночи вытащила его из постели.
Кровать Лауры была отгорожена ширмой. Молодая медсестра поднялась со стула в углу комнаты и подошла к дверям.
— Если я вам понадоблюсь, то буду рядом в холле, — сказала она.
Лаура лежала на спине, глядя в потолок. На ней была светло-розовая ночная рубашка с вышивкой — скорее всего, Эприл. Она опустила взгляд, когда Мейсон остановился в ногах ее кровати. Он сел на стул рядом, и они молча уставились друг на друга. Траск осторожно протянул руку и оставил ее лежать на покрывале.
Помедлив, Лаура положила на его пальцы свою ладонь:
— Мейсон, это твоими стараниями меня перевезли в другое место?
— На самом деле все устроил мой друг.
— Благодарю. Но впрочем, мне все равно, где я нахожусь.
— Я понимаю, — только и смог сказать он, не в силах найти слов.
— Им удалось?.. Они знают кто?.. Мне тут никто не расскажет.
— Они думают, что знают. Но его еще не поймали.
Она чуть приподнялась на локте:
— Знаешь, ты был прав, Мейсон. Не важно, кто это сделал. Важно, что существует такой мир, где… где такие исчадия ада могут уничтожить свободного человека. Ты назвал его мирком Мадженты.
— С ним покончат, — сказал Траск, стараясь утешить ее. — Мне рассказывали, какая с ним ведется борьба.
— Знаешь, Мейсон, я собираюсь поправиться. Я собираюсь выйти отсюда на своих ногах — и такая же здоровая, как и остальные. А затем я доберусь до него!
— Теперь ты не должна даже думать об этом.
— Ради бога, о чем же еще ты хочешь, чтобы я думала, Мейсон? — Она снова откинулась на подушки, яростно мотая головой из стороны в сторону. — Ты не видел тот сундук, Мейсон. Ты не видел их… как они, скорчившись, лежали в нем.
— Лаура, прекрати!
Она снова приподнялась на локте, но теперь смотрела на Траска проницательным взглядом заговорщика:
— Обещай, Мейсон! Обещай, что у тебя не сдадут нервы! Обещай, что мы продолжим войну, ты и я, пока Майкл и Дэвид… пока они… — Но тут Лаура сломалась и зашлась в жестоких сдавленных рыданиях.
Из холла прибежала медсестра:
— Думаю, вам лучше уйти, мистер Траск.
— Да, — растерянно сказал он. — Да.
Покинув палату, Мейсон по коридору пошел к лифту. Из-за спины его окликнул чей-то голос:
— Траск!
Моргнув, он повернулся. Дверь палаты рядом с Лаурой была открыта, и на пороге сонной девочкой стояла Эприл Шанд. Она ждала его, и он вернулся. Копна ее светлых волос находилась в беспорядке. Пусть и одетая в дорогой халат винного цвета, это была не та Эприл Шанд, которую все знали как кинозвезду. Перед Мейсоном стояла просто очаровательная, только что проснувшаяся женщина.
— Я услышала твой голос, — сказала она. — И тут ты двинулся к выходу прежде, чем я успела привести себя в порядок. — Эприл посмотрела на дверь палаты Лауры и снова перевела взгляд на Траска. Ни в вопросах, ни в ответах не было необходимости. Она коснулась его рукой. — Зайди на минуту. В холле такое эхо…
Он последовал за ней в стерильно чистую палату.
— Если я закажу кофе, у тебя будет время выпить его?
Мейсон отрицательно покачал головой:
— У меня вряд ли даже есть время как следует поблагодарить тебя за все, что ты сделала. Понятно, каких усилий это потребовало. Стоит представить Лауру в той городской больнице…
— Не думай об этом. Она здесь. За ней будет самый лучший уход. Это оказалось нетрудно, Траск. Кое- кто был передо мной в долгу. Я и собрала все эти обязательства. Как ты?
— Мне рассказали о человеке, который может помочь мне. Вот к нему я и направляюсь.
— Помочь в чем?
— Никто не собирается вступать в борьбу, Эприл! — с болью сказал он.
Она стояла почти вплотную к нему, и от ее теплого душистого запаха у него кружилась голова. Эприл положила ему руки на плечи.
— Послушай меня, Траск. Ты собираешься ввязаться в борьбу. Я это знаю. А сейчас и ты узнаешь кое- что. И я должна драться — после того, как провела несколько часов с этой молодой женщиной в соседней комнате. Но мы должны четко знать, что собираемся делать, Траск. Мы не можем вслепую ходить вокруг да около, крутя хвост ослу. Я боюсь за тебя, Траск, — ты полон гнева, ярости, раздражения. Если эти чувства ослепят тебя, ты, скорее всего, станешь тем, кем не хочешь быть, — мертвым героем. Тот, с кем ты собираешься встретиться, — он сможет тебе помочь? Знает ли он суть дела? Знает ли он те правила, по которым придется играть?
— Он ненавидит Мадженту.
— Но знает ли он, как вести с ним войну, Траск?
— Скорее всего, знает. Всю жизнь он провел в порту. Он — стивидор. Его называют Подлодка. Подлодка Келлерман.
— Мой дорогой Траск. Не теряй умение оценивать ситуацию спокойно и вдумчиво — иначе все впустую. Вот это — результат тупой, дикой мести. — Она кивнула в сторону палаты Лауры.
Не сводя с киноактрисы глаз, он пригнулся и нежно поцеловал ее в губы:
— Ты — удивительная девушка. Как хорошо было бы знать тебя в другое время… и в каком-то другом мире.
— Почему же в другом? — Улыбаясь, она отпрянула от него, у нее были на удивление блестящие глаза. — Я стану звездой дешевых киношек, а ты — автором, который будет жаловаться: что же я сделала с его лучшей книгой. Ты — просто невероятная личность, Траск. Будем на связи?
— Конечно.
— Если я смогу что-то еще для тебя сделать, кроме того, чтобы ухаживать за Лаурой, — обещаешь, что позвонишь мне?
— Обещаю.
— Траск!
Он остановился у дверей.
