хладнокровием — но вы меня ненавидите. Это нелогично, мистер Траск! — Из кармана шелкового пиджака он вынул сигару. Эбрамс тут же поднес ему зажигалку. Сквозь пелену дыма Рокки, прищурившись, посмотрел на Мейсона. — Я сейчас думаю о вас, мистер Траск. Ваше пребывание здесь может обернуться для меня большими неприятностями. Что я могу сделать? Может, предложить вам пятьдесят кусков, чтобы вы не открывали рта? А потом какой-нибудь зануда из окружной прокуратуры или Портовой комиссии спросит вас — а откуда у вас пятьдесят грандов, мистер Траск? Почему вы не заплатили с них подоходный налог? И вы заговорите, ибо, может быть, мисс Шанд уже в безопасности, а может, вы захотите предстать большим героем. Вот я и думаю, и думаю. И наконец придумал. Как, Эйб?
— Все правильно, — сказал Эбрамс.
Рокки хмыкнул:
— Вы будете моим полисом страхования жизни, мистер Траск. Запомнили все, что я говорил? А теперь вы запомните все, что я буду делать в ближайшие два часа, идет? Вам придется стать моим свидетелем, мистер Траск. Свидетелем в пользу Рокки. И свидетельствовать вы будете точно и правильно — строго по закону, который вы так любите!
2
Когда большой черный лимузин оказался у въезда в туннель Линкольна со стороны Джерси, солнечный полуденный небосвод потемнел, затянутый низкими грозовыми тучами. Над зазубренным силуэтом небоскребов Нью-Йорка заполыхали зигзаги молний, раскалывавших небо. Похоже, изнемогающий от духоты город с облегчением перевел дыхание после трех дней невыносимой жары.
Мейсон почувствовал, как у него напряглись нервы, когда они подъехали к кассам у въезда в туннель. Макнаб, неподвижно, как статуя, замерший на переднем сиденье, должно быть, обливался потом с головы до ног. На будущее надежд у него практически не было, и сейчас ему предоставлялась единственная возможность прибегнуть к чьей-то помощи.
Машина подрулила к будочке со стороны Фуззи. Нагнувшись к окну, Рокки окликнул дежурного в форме:
— Привет, Любански!
— О, здравствуйте, мистер Маджента. Едете прямо в шторм.
Рокки усмехнулся:
— Смахивает на то. Как детишки, Любански?
— Просто отлично, спасибо.
— Рад был встрече. Привет семье.
Лимузин въехал в туннель. Макнаб сидел, опустив голову на грудь. Мейсон удивленно смотрел, как у него по затылку текли ручейки пота. Рокки откинулся назад на своем маленьком боковом сиденье; тяжелые веки полуприкрывали глаза, а на губах плавала все та же ухмылка.
В висках у Мейсона пульсировал грохот машин, летящих по туннелю в противоположном направлении. Он сжал голову ладонями. Машину слегка занесло, когда она вписывалась в длинный пологий поворот. Грузные фигуры Рокки и Эбрамса качнулись вперед и назад.
Они вылетели из туннеля в сплошную стену дождя, которую несло ветром; во всю мощь грохотали раскаты грома, сопровождаемые блеском молний. Фуззи поднял стекла. Он повернул тяжелую машину на Десятую авеню. Рокки смахнул несколько капель дождя, попавших на рукав его шелкового костюма.
Внезапно Макнаб повернулся с переднего сиденья, и от выражения его лица желудок у Мейсона свело мучительной спазмой. Курок был смертельно бледен, и пересохшие губы не могли скрыть выступающих зубов. Испускаемый им запах страха вызывал тошноту.
— Ради бога, Рокки, дай мне шанс! — взмолился он.
— Я дам тебе тот же самый шанс, который ты собирался дать мне и мистеру Траску, Курок. Точно такой же самый.
Они снова повернули на запад по Сорок третьей улице, а затем на север по хайвею Вест-Сайда. На причалах, что тянулись слева от них, было относительно тихо. Время подходило к семи часам, и докеры, у которых работа кончалась к пяти, разошлись по домам. Дождь хлестал по булыжной мостовой, заливая открытые въезды на причалы. На палубах пришвартованных судов никого не было видно.
Вероятно, Фуззи получил точные указания. Повернув налево, он подъехал к одному из пирсов, у входа на который была натянута цепь. Когда Фуззи требовательно подал сигнал, из-под навеса у входа выглянул сторож. Он безошибочно узнал машину, потому что ослабил цепь и позволил ей упасть на землю. Фуззи пересек цепь, направляясь под навес причала, его провожали мощные раскаты грома.
— Вроде приехали, ребята, — сказал Рокки. — О'кей, мистер Траск. Здесь вам выгружаться.
Мейсон неловко выкарабкался из машины. Прямо перед ним стоял Рокки. Он захлопнул дверцу, оставив Фуззи, Макнаба и Эбрамса в салоне. Фуззи опустил окно. Повернувшись, Мейсон не увидел у Мадженты револьвера, но его правая рука была глубоко засунута в карман пиджака.
— А вы, ребята, немного подышите свежим воздухом, — произнес Рокки. — На рампе прохладно и просто великолепно дышится.
Фуззи, плотно сжав губы, кивнул. На пустынном пирсе было так темно, что ему пришлось включить фары. Машина медленно снялась с места.
— Рокки! — издал вопль Макнаб. Вопль раздался снова, но был заглушен громовым раскатом, когда автомобиль въезжал в длинный темный туннель пирса, в дальнем конце которого был спуск вниз. Мейсон, словно в трансе, смотрел, как красные хвостовые огни становятся все меньше и меньше.
К ним подошел сторож. У него был несчастный вид.
— Им не стоило бы съезжать по рампе, мистер Маджента. Вы же знаете правила.
— Конечно, Лу, конечно. — Рокки дружески потрепал сторожа по плечу. — Я должен сделать пару телефонных звонков. Дождь такой сильный, что я не хотел останавливаться около аптеки или где-то еще. Промокну до нитки. Ты не против, если я воспользуюсь твоим телефоном?
— Конечно, мистер Маджента, — сказал сторож. Он обеспокоенно вглядывался в даль пирса. Хвостовых огоньков машины уже не было видно. Она, видимо, повернула и скрылась в темноте. — Там, на пирсе, складировано много товара. Вы же знаете, как комиссия блюдет правила. Моя лицензия…
— Спокойней, Лу. Ты же знаешь, когда я рядом, ничего не пропадает. Мы долго ехали по жаре. Ребята просто хотят подышать свежим воздухом у спуска. Ты лучше подними цепь, чтобы никто больше не заехал.
— Ага. Ну да, конечно, мистер Маджента.
Сторож заторопился к воротам. Внезапно Рокки повернулся к Мейсону, и последние следы фальшивого добродушия и юмора сползли с его лица, изрезанного глубокими морщинами. На Мейсона смотрели припухшие мертвые глаза.
— Есть два пути, как нам дальше кувыркаться, мистер Траск. Я зайду в эту стеклянную будочку и сделаю пару звонков. Вы будете стоять на месте, поскольку я не хочу, чтобы вы слышали мои разговоры. Но буду видеть вас. Едва вы сниметесь с места — я открываю огонь. — Он хлопнул себя по карману. — Понимаете? Вы ничего не должны делать, мистер Траск, если еще питаете надежды относительно вашей подруги. Если же вы заставите меня выйти наружу, я и гроша ломаного не дам за то, что случится. Понимаете?
Мейсон кивнул.
— Хороший мальчик, — без улыбки сказал Рокки. Он зашел в конторку сторожа, где уселся под голой электрической лампочкой, освещавшей стеклянное пространство. Он набирал номер и говорил — набирал номер и говорил. Но ни на секунду не спускал глаз с Мейсона.
Натянув цепь, сторож вернулся. У него был удрученный вид.
— Не стоит отказывать мистеру Мадженте в одолжении, — с болезненным смешком сказал он. — Но я бы не хотел, чтобы ребята прогуливались по пирсу. Там лежит много товара ДНП…
— ДНП?
— «Держать на пирсе». Товары, за которые еще не уплачено капитаном или получателем. Большая часть — ценные грузы. Если что-то пропадет, мне придется сообщить, кто заходил на пирс, и у этих ребят могут быть неприятности. А я этого не хочу.
— Они просто желают подышать свежим воздухом, — сказал Мейсон, борясь с желанием истерически расхохотаться. Вопль Курка все еще отдавался эхом в темном зеве туннеля.
Рокки продолжал говорить по телефону. Внезапно в дальнем конце пирса мелькнул свет автомобильных
