— Вы здесь потому, что боитесь, что убийство моего мужа повлечет за собой всплеск насилия, — сказала девушка.
Джером Маршалл занимал пост окружного прокурора уже много лет, и его поддерживали обе политические партии. Его прямота и честность как должностного лица стали притчей во языцех. Он отлично умел разбираться в людях — честных и нечестных — и почти всегда оказывался прав. Маршалл был непреклонен, охраняя закон и защищая людей силой закона. Наделенный интуицией, он с симпатией и состраданием относился к людям, понимая, что невыносимый гнет обстоятельств зачастую толкает человека на крайние поступки.
— Бывают обстоятельства, миссис Симс, — сказал Маршалл, — когда наша работа становится особенно неприятной. Мы вынуждены приходить к людям в такие трагические моменты их жизни. Нам приходится игнорировать их желание побыть в одиночестве, собраться с духом, чтобы предстать неуязвимыми перед обществом и прессой. — Он взглянул на Питера. — Есть у вас кто-нибудь, кто мог бы вам помочь, миссис Симс? Семья? Адвокат? Друзья вашего мужа?
— Эти друзья испытали бы чувство огромного облегчения, если бы я вообще исчезла с лица земли. — Она зло засмеялась под влиянием сильного эмоционального напряжения. — В семье я была белой вороной и белым пятном на репутации Ричарда. Я думаю… Думаю, его убили за то, что он верил в свою правоту, в то, что говорил. Он жил по своим убеждениям. Не существует, считал он, белых и черных, есть только хорошие или плохие люди.
— А ваша собственная семья?
— У меня есть сестра, которая разговаривает со мной, для остальных я все равно что умерла.
— Вы не хотите позвонить сестре?
Девушка на какое-то мгновение заколебалась, но потом покачала головой:
— Пусть Кэрол узнает об этом из газет. Тогда она сможет принять свое собственное решение: захочет она быть со мной или нет. Если она услышит мой крик о помощи, у нее не останется выбора.
Маршалл поднес зажигалку к трубке и выпустил облачко дыма.
— Предположим, что она не прочтет об этом в газетах, — сказал он.
— Тогда тысяча доброжелателей позвонят ей и скажут: «А вы не читали новость о муже Мэриан?»
— Предположим, — сказал Маршалл удивительно спокойным тоном, разглядывая дым, расплывавшийся от трубки по всей комнате. — Предположим, что ее друзья тоже ни о чем не узнают из газет, что тогда?
— Погоди минуточку, Джером, — сказал Питер.
Маршалл глубоко вздохнул. Его голос неожиданно сник.
— Мне нужно сорок восемь часов, Питер, — сказал он. — Я здесь потому, что хочу попросить тебя и миссис Симс пока никому не говорить о случившемся.
— Ты хочешь скрыть эту историю? — спросил Питер, не веря своим ушам.
— На сорок восемь часов.
— Это невозможно, — сказал Питер. — Есть еще Тим Фэллон.
— Один из моих помощников сейчас находится у Фэллонов, — сказал Маршалл, — и убеждает их в том, что мальчик окажется в большой беде, если они не будут держать язык за зубами.
— Есть еще четверо, которые убили его.
— Ты думаешь, что они станут жаловаться? — спросил Маршалл. — Но если они это сделают, мы их схватим.
— Там еще была женщина со старым спаниелем.
Маршалл кивнул.
— Ты знаешь, у меня большой опыт, и здесь совпадение как раз пошло мне на пользу, — сказал он, — эта женщина оказалась матерью одного из моих конторских служащих. — Маршалл снова вынул трубку изо рта и тупо посмотрел на нее. — Остаетесь ты, Питер, и миссис Симс.
— Почему? — спросил Питер.
— Он боится, что если эта история выплывет наружу, то долгое жаркое лето закончится мощным взрывом, — сказала Мэриан Симс. — Вам нужно время для того, чтобы губернатор привел в готовность национальную гвардию, так ведь, мистер Маршалл? — Слова Мэриан были полны горечи: боль еще не улеглась. — Ваши люди всегда стараются получить особые преимущества. Нас, негров, — а я отношу себя к неграм, — всегда об этом просят, чтобы потом нас же и отшвырнуть.
— Справедливое обвинение, миссис Симс, — сказал Маршалл. — Но вы когда-нибудь видели массовую панику в большом городе? Мне довелось это наблюдать в Париже во время Второй мировой войны, когда немцы вплотную подошли к городу. Тысячи людей стремились убежать оттуда — куда угодно и как угодно. Они дрались друг с другом за место в любом транспорте. Все буквально сошли с ума от страха.
— О Господи! Мистер Маршалл, неужели именно сейчас мы должны обсуждать логику бунта? Мой муж мертв!
— Пожалуйста, будьте снисходительны, миссис Симс, — ответил Маршалл. — Я несу за вас ответственность, но еще и отвечаю перед законом за жизни восьми миллионов человек, поэтому я должен, не обращая внимания на вашу боль, задавать вам какие-то вопросы, говорить полуправду и, наконец, просить вас об одолжении — у меня просто нет выбора.
— А если я откажусь?
— Тогда, в силу необходимости, вы будете вынуждены сотрудничать с нами даже помимо вашей воли, — сказал Маршалл.
— Это — самое отвратительное, что я когда-либо слышал, — вмешался Питер. Гнев начал закипать в нем. — Я тоже должен буду сотрудничать с вами помимо моей воли, Джером?
— Думаю, нет, — ответил Маршалл. Он подошел к темному окну и посмотрел на кирпичную стену.
— Вы не обязаны отвечать на вопросы, не посоветовавшись с адвокатом, миссис Симс, — сказал лейтенант Пайк, впервые вступивший в разговор. Его глубокий голос прозвучал как отдаленные раскаты грома.
— Я знаю об этом, — сказала Мэриан Симс, — и буду отвечать только на те вопросы, на которые сочту нужным.
«Удивительная женщина, — подумал Питер. — Несмотря на такую трагедию, у нее хватает храбрости стоять на своем и бороться с тем, что она считает для себя враждебным».
— Ваш муж когда-нибудь говорил вам о плане негритянского восстания на это лето?
— Таких планов была дюжина, тысяча планов! — тут же ответила Мэриан. — Решать нам. Мы все — вожди, а не рядовые индейцы.
— Я имею в виду нечто более конкретное, чем просто беспорядки. Это такие же серьезные вещи, как и смерть вашего мужа.
— А почему вас так беспокоят эти бунты, мистер Пайк? — спросила Мэриан. — Кого убьют? Нескольких полицейских и тысячи негров. Чью собственность сожгут бунтари? Собственность других негров. Чьи магазины разграбят? Магазины, принадлежащие неграм. Так о чем вы заботитесь? Почему бы не позволить нам уничтожить самих себя? Разве для вас это не легче?
— Кажется, именно вы совсем недавно говорили о том, что сейчас не время решать логические задачи, — заметил Пайк с мальчишеской усмешкой, которая тут же исчезла, и лицо его стало хмурым. — Миссис Симс, мы полагаем, что существует специальный план нанесения удара по городу, мощного удара. Ваш муж когда-нибудь упоминал о нем?
— Нет, не упоминал. Спрэг кричал, что спалит Мэдисон-сквер-Гарден, Колумбийский университет, «Грейси-Мэншн». Ричард и его друзья убеждали и настаивали на том, что мы должны выражать протест более масштабно — так, чтобы его прочувствовали и поняли, но безо всякого насилия. Ни о каком специальном плане Ричард мне никогда не говорил.
— Благодарю вас, — сказал Пайк. — Сейчас уже среда, утро. — Он посмотрел на часы. — Без десяти пять. Мы полагаем, что в пятницу, примерно в пять вечера, то есть, грубо говоря, через шестьдесят часов, этот специальный план может быть введен в действие. Нам нужно время, миссис Симс, чтобы подготовиться к этому. Если новость о смерти вашего мужа узнают сегодня утром, это вызовет цепную реакцию, что приведет в действие упомянутый план. Вот как все просто.
— Звучит совсем не просто, — сказала Мэриан.
— Спрэг и ваш муж не находили общего языка, — продолжал Пайк. — Но Спрэг сделает из вашего мужа
