которые на реке, рыбак знал. Смертоносца у квартала жуков-бомбардиров придется искать самим.
Основным противником братьев по плоти стали не боевые пауки, а громадные размеры города. От поста на входе в город до смертоносца у реки быстрым шагом получилось два часа. Часа полтора требовалось чтобы теперь отсюда дойти до отдельно лежащего района, облюбованного жуками.
Со стороны показалось, что жуки-бомбардиры дружно стали параноиками. Занимаемый ими квартал состоял из практически полностью уцелевших или хорошо отремонтированных одно– и двухэтажных домиков. Имелось тут несколько крупных зданий и даже один из дворцов, но в высоту они тоже особо не поднимались. От остального города этот район отделяла безжизненная полоса суглинка шириной не меньше полукилометра. С нейтральной стороны город и квартам выглядели не единым целым, а порождением разных цивилизаций:
Город. Мертвые остовы зданий, поднимающиеся на высоту тридцати-сорока метров.
По странной причуде природы в домах начисто отсутствовали перекрытия, не уцелело ни одной комнаты – но стены стояли недвижимо, демонстрируя былую величественность зданий. Время от времени здесь начинали осыпаться прогнившие конструкции, штукатурка, клочья перегородок, и потому соваться под этот камнепад никто не любил. Ни единого шевеления, только ветер поднимает пыль, да солнце прокаливает серые стены.
Квартал жуков. Маленькие домики, нередко окруженные цветниками и фруктовыми деревьями.
Чистые ровные улочки, опрятные штакетники вдоль придорожной канавки. В начале каждой улочки стоят по двое-трое слуг бомбардиров, вооруженные длинными палками. Вдоль внешнего периметра квартала крейсируют навстречу друг другу жуки, отливая на солнце глянцевым блеском надкрыльев.
В воздухе витает явственный запах сероводорода.
– Двоих искать нужно, – сделал вывод Найл.
– Почему? – не понял Белаш. – Дравиг говорил, он бы тут одного паука поставил.
– Одного или двух, – поправил правитель. – Посмотрите, что жуки вытворяют! Наверняка тут какое-то обострение. Нет, нужно искать двоих.
– Если пауки просто наблюдают, должны место повыше выбрать, – прикинул Навул. – и безопаснее, и видно лучше. Давайте, я проверю те самые дальние две скалы, – указал он рукой в сторону здания, от которого уцелела только угловая кладка, возвышающаяся примерно на восемь этажей над грудой строительного мусора, – Белаш вот эти россыпи, а ты, Посланник, вон тот дом. Он один, но там много мест для засады.
«Мне самое легкое предложил, – мысленно отметил Найл. – Жалеют, что ли? Наверное, в их понимании, я уже старик».
Спорить он не стал, пусть молодой парень почувствует себя руководителем. Тем более, что уж чего- чего, а охотиться братья по плоти умели отлично.
По всей видимости, этот квартал строился в те времена, когда технология монолитных домов еще не получила достаточного распространения. Поэтому наружные стены были выращены из высокопрочного бетона, а вот перекрытия делались из чего ни попадя: стальных балок, железобетона, арочных плит и так далее. Естественно, сталь сгнила за каких-нибудь пятьсот-шестьсот лет, и здания начали просто осыпаться внутри самих себя.
Найл подумал о том, что, возможно, между городом и кварталом жуков раньше тоже имелись какие-то постройки, но выполненные еще более халтурно. Например, блочным методом – это когда достаточно высокие дома собирались из готовых железобетонных плит, слегка притянутых друг к другу с помощью железных прутьев. И как только предки не боялись потом в эти дома входить? Найл бы не рискнул.
Здание, щедро отведенное Навулом правителю, сохранилось заметно лучше прочих. Его явно возводили после отказа от использования металлов, но еще до монолитных технологий. В результате – внутренние перекрытия почти уцелели, но со временем вышли из технологических пазов и стали «складываться» внутри. Падая, они крушили другие перекрытия, выламывали оконные проемы, местами пробивали стены. А в общем, когда плиты внутри не летают, достаточно безопасное место.
Над аркой окна сохранились выемки, когда-то заполненные то ли световыми пластинами, то ли просто краской: «Wood&space». Посланник остановился, гадая, что могут означать эти сохранившиеся в веках слова, но никакого смысла уловить не смог и шагнул внутрь.
Входной коридор больше походил на бетонную трубу в два метра диаметром и порядка пятнадцати метров в длину. Впереди, в самом конце тоннеля, светилось два красных огонька. Найл ничуть не сомневался, что созданный предками сюрприз, сохранивший работоспособность спустя тысячу лет, не может представлять опасности для человека, но копье из-за спины все-таки вытянул.
С каждым шагом темнота сгущалась. Правитель уже не видел, куда ступает и молился Богине, чтобы впереди не нашлось какой-нибудь дыры, ранее спрятанной под крышку или решетку, а ныне терпеливо ждущей случайного путника. Предки просто обожали такие ловушки – колодцы для проводов, ямы для мусора, коллекторы для воды. Посланник продвигал вперед ногу, нащупывал опору, переносил вес вперед, облегченно вздыхал и делал следующий шаг. Таким образом ему удалось без приключений преодолеть все длинные метры темноты.
До красных неподвижных огоньков оставалось от силы два шага, когда раздался тонкий писк и они исчезли.
– Крыса! – хмыкнул Найл. – Везучая…
Во время его правления смертоносцы почти год питались только мухами, крысами да чайками и свели всю эту живность почти на нет.
Теперь, после исчезновения крысы, пропал последний свет. Найл, не мудрствуя лукаво, вытянул вперед древко копья и, постукивая им по полу, более-менее уверенно продолжил свой путь. Спустя некоторое время копье нащупало препятствие. Посланник обстучал его со всех сторон и понял, что добрался до круто закрученной лестницы. Поднявшись по ней на два витка, правитель увидел впереди свет и немного успокоился – вполне в духе древних архитекторов было бы закрутить этакую спираль аж до самого верхнего этажа.
После третьего витка лестница подвела его к дверному проему. Похоже, раньше люди выходили здесь в большущий зал. Зал уцелел, и стал даже еще выше: перекрытия осыпались до самой крыши и лежали беспорядочной кучей на высоту в два человеческих роста, а верху празднично сияло чистое голубое небо.
Из-под крайней плиты к Найлу тянулся человек. Вернее, то, что осталось от человека – белый череп и костяк выброшенной вперед руки. Все остальное оставалось под грудой бетона.
Судя по запаху – точнее, по отсутствию всякого запаха, бедолага лежал тут не одно десятилетие.
Слева находилась дверь лифта.
Именно дверь, и больше ничего: две коричневые створки подпирались с обратной стороны перекосившейся плитой. Либо раздавленная кабинка связывала парадный зал с неким подземным бункером, либо лифт поднимался вверх зигзагами – никаких следов лифтового колодца над дверьми не имелось.
Найл поднялся на вершину кучи, благо падать на голову сверху не осталось ничего и огляделся.
Внешняя стена стояла ровная, целехонькая, с ровными рядами выемок на высоте трех метров друг над другом.
Ряд выемок, ряд окон, снова ряд выемок – и так до самого конца. Пожалуй, забраться здесь смог бы только паук.
Напротив крупными ячейками поднимались этажи. Вертикальные несущие столбы, явно составленные из отдельных элементов, в местах стыков перекосились, и больше половины горизонтальных плит лежали наперекосяк, грозя осыпаться в любой момент вместе с опорами. Чихнешь, и прихлопнут, как стрекоза чайку, – тоскливо произнес правитель. Как бы сейчас пригодился хоть один дружественный смертоносец!
Напротив Найла, между разошедшихся стен, просвечивала ступеньками белая лестница. Никакого иного выбора пока не наблюдалось.
Два лестничных марша правитель прошел без малейшего труда, после чего выяснилось, что третий марш отсутствует. Полностью.
Словно некий великан осторожно вытянул его из самой сердцевинки здания и унес с собой. Найл отошел от лестницы до ближайшей стены, заглянул в дверной проем. Потолок этой комнаты изрядно перекосило, в
