облику моему. Но долгими и напряженными усилиями воли боролся я с пороками моими, пересиливал и подавлял их в себе, пока все противоположное им не стало второй натурой моей. И в этом высшая гордость моя.
XIV. Происки Корея
При освящении левитов, которых окропляли очистительной водою, сбрив волосы со всего тела, посвящение получил и Корей. И стала говорить Корею жена его:
– Полюбуйся, как поступил Моисей с тобою: сам царем стал, Аарона первосвященником сделал, сыновей его – иереями. Теруму принесут – он говорит: «Отдайте все священнику»; принесут десятину для левитов, он и от нее отбирает десятую часть для священника же. Мало этого, он еще обрить вас велит. Издевается он над вами. Волосы у людей – и то ему завидно!
– Но Моисей ведь и себя дал обрить, – возражал Корей.
– Ну, разумеется: всю власть и весь почет забрал, надо же хоть чем-нибудь поступиться.
Ходил Корей среди народа, а его, обритого, никто не узнавал.
– Ты ли это? – удивлялись все. – Кто это тебя отделал так?
– Кто, как не Моисей, – отвечал Корей, – и мало того что оголили, еще за руки и за ноги брали, вверх поднимали и приговаривали: «Вот ты и очищен!» Брата своего, Аарона, точно невесту нарядил и в скинии собрания посадил.
Недоброжелатели Моисея и пошли на все лады повторять, возбуждая народ против него:
– Моисей – царь; брат его Аарон – первосвященник, сыновья его – иереи. Терума – священнику, часть десятины – священнику, всякий дар и всякое приношение – ему же!..
А Корей, по природе своей склонный к злоумышленным шуткам и издевательству, стал такую побасенку рассказывать:
– Соседка у меня – вдова с двумя девочками-сиротками. Клочок поля – все имущество ее. Принялась она полоску свою пахать. Приходит Моисей: «Помни, – говорит, – женщина, пахать, запрягши вола с ослом вместе, – нельзя». Приступила она к засеву – Моисей снова тут. «Поля своего, – говорит, – двумя родами семян не засевай». Пришло время жатвы. – «Край поля своего, – предупреждает он ее, – оставь недожатым и забытого от жатвы снопа не подбирай». Приступила к молотьбе. «Давай, – говорит он, – теруму, давай первую десятину, давай вторую десятину». Что делать, закон! Покорилась бедняга, дала. Как дальше быть? Подумала она и решила продать участок и купить себе пару ягнят: будет, думала она, и шерсти на одежду, и от приплода польза. Когда овечки оягнились, пришел Аарон. «Подавай, – говорит, – ягняток сюда, ибо – «каждого первенца должно посвятить Господу». Воля Божия, ничего не поделаешь, – отдала ягняток. Наступило время стрижки – Аарон и тут не заставил себя ждать: «Шерсть первой стрижки принадлежит мне. Так сам Бог повелел».
– Сил моих нет больше, – решила она, – зарежу я овец, и хотя мяса поедят дети мои». Едва успела сделать это, Аарон тут как тут: «Плечо, челюсть и желудок принадлежат мне!» «Боже праведный! – воскликнула она. – И теперь даже, зарезав овечек своих, я не могу спастись от жадности этого человека. Лучше уже я все целиком посвящу Тебе, Господи!» «А если так, – заявил Аарон, – то отдай мне все: все, что Божье, то мое». Забрал всю убоину дочиста и ушел. Так без ничего и осталась несчастная вдова со своими сиротками.
– И все это, – прибавлял Корей, – делается именем Божиим!..
Был в числе единомышленников Корея и Он, сын Пелефа, из колена Рувимова, но его спасла от гибели жена его.
– Какой тебе расчет, – говорила она мужу, – вмешиваться в пререкания Корея с Моисеем? Тот ли, этот ли возьмет верх, ты все равно останешься в подчинении.
– Но что мне делать теперь? – отвечал Он. – Я принимал участие в заговоре и присягнул на верность Корею.
– Сделаем вот что, – посоветовала жена, – оставайся дома, и я спасу тебя.
Напоила мужа вином и уложила спать, а сама вышла и села у входа в шатер, – повязку с головы сорвала, волосы распустила и взъерошила. Кто ни приходил к Ону, торопился уйти обратно[30]. А тем временем земля и поглотила Корея со всеми его единомышленниками.
Так различно поступили в деле этом жена Она и жена Корея. Про первую и сказано: «Мудрая жена устроит дом свой», про вторую: «А глупая разрушит его своими руками».
XV. Вода из камня
Злословие и издевательство продолжали преследовать Моисея. Когда стало известно о том, что Моисей готовится источить воду из скалы, злонамеренные люди начали вышучивать его, говоря:
– Что же, вы разве не знаете, что он был когда-то пастухом у Лавана, а пастухи большие мастера в поисках за водою. Моисей сначала отыщет родник, а потом приведет нас туда и скажет: «Вот, глядите, я из камня воду вам источу». Хорошо, вот перед нами камень; пусть он из этого камня добудет нам воды, из другого не желаем!
И они толпами начали останавливаться у каждого камня.
Увидал это Моисей и, хотя Господь и повелел ему: «Из любого камня, как они того пожелают, ты источи им воду», он, однако, будучи вне себя от гнева, крикнул:
– За мною ступайте!
И он дал себе клятву, что только из того камня, который он сам выберет, источит он им воду.
«И поднял Моисей руку свою и ударил в скалу жезлом своим дважды».
После первого удара вода из скалы стала сочиться медленно, капля за каплей.
– Бен Амрам! – зазвучали кругом голоса. – Этой воды хватит разве только для грудных младенцев или, в крайнем случае, для сейчас отлученных от груди детей.
Возмущенный их словами, Моисей ударил вторично в скалу, и обильным потоком хлынула вода.
И не в одном описанном случае дерзость и назойливость черни преследовали Моисея. Сутяжничество было явлением постоянным, и недаром говорил Моисей: «Как мне одному носить тягости ваши, бремена и распри ваши?» Не щадило злословие и его личной жизни. Если Моисей выходил пораньше из шатра, то говорили:
– Чего это он торопится из дому уходить? Не сладка, должно быть, семейная жизнь его.
А когда он оставался дома дольше обыкновенного, те же самые толковали:
– Чем, думаете вы, он занят там? Сидит и придумывает какие-нибудь новые законы и правила для нас!
Доходило до того, что приводили малюток своих и, бросая их на колени к Моисею, кричали:
– Скажи, Бен Амрам, где то довольство, которое ты создал для малых сих? Где пропитание, которое ты для них наготовил?..
XVI. Гора Ор
На пути следования Израиля в пустыне, сопровождавший их столп облачный возвышенности сглаживал, а низины повышал до одного уровня, дабы сделать путь менее утомительным, и только на местах стоянок оставлялось одно более возвышенное место – для скинии. Из гор же сохранились лишь три: Синай – для Шехины, Нево – место погребения Моисея и Ор – место погребения Аарона.
XVII. Кончина Аарона
Когда наступило время Аарону покинуть земной мир, Господь сказал Моисею:
– Иди к Аарону и скажи ему, что час его пришел.
Встал Моисей рано утром, подошел к шатру Аарона и стал звать его: «Аарон, брат мой, выйди ко мне!»
Вышел Аарон и спрашивает:
– Что заставило тебя встать так рано и прийти ко мне?
– Этой ночью, размышляя о мудрости божественной, я остановился над одним вопросом, которого никак уяснить себе не мог. По этому поводу я и пришел к тебе.
