тяжелыми внутренними конфликтами и борьбой с частичной японской оккупацией, были весьма сложны. Ранее направленные туда члены американской компартии, равно как большинство прочих агентов Коминтерна, провалились и не вернулись. Броудер осознавал опасность; перед отъездом он даже оставил Моррису свои ценные книги и вещи: 'Если я не вернусь, они твои'. Но он вернулся, и своими рассказами о приключениях в Китае буквально околдовал Морриса. Рассказывал он о специфике исторического периода - в частности, рассказывал о посещении парка в бывшей британской экстерриториальной зоне в районе Шанхая, о табличках 'Вход собакам и китайцам запрещен'. Броудер утверждал, что большая часть китайцев любит американцев, потому что Соединенные Штаты никогда не претендовали на экстерриториальные привилегии, не стремились к колонизации Китая в традиционных формах и потому что там активно работали американские миссионеры.
Под влиянием Броудера Моррис стал разделять идеи Сталина, 'генеральную линию' русских большевиков, подхваченную Коминтерном. В применении к внутрипартийным делам Моррис присоединился к тем, кто выступал против американского партийного лидера Джея Лоустона. Тот сделал, с точки зрения части партии, ошибку, выдвинув тезис 'американской исключительности'. Он полагал, что раз капитализм в Америке достиг наивысшего развития, то и переход от него к социализму здесь произойдет позже, чем в Европе, и потому тактика партий Европы и Америки должна быть разной. Лоустон даже посетил Москву, чтобы добиться официального советского одобрения своих тезисов. Но Сталин счел их ересью, а в руководстве Коминтерна сложилось однозначное просталинское большинство (что впоследствии ничуть не помешало Сталину и его присным уничтожить чуть ли не всю верхушку Коминтерна).
Попытки вожака американских коммунистов отстоять свои позиции привели к ожидаемому результату: Сталин приказал Лоустону задержаться в Москве и дело наверняка закончилось бы коминтерновским судом и расправой. Но Лоустона предупредили троцкисты, и с молчаливого согласия зарубежных дипломатов ему удалось бежать из Москвы. Но большевики-сталинисты 'достали' Джея Лоустона и в Америке. По заданию Броудера Моррис возглавил группу партийных боевиков, которые захватили штаб-квартиру партии в Чикаго и выставили охрану, чтобы не допустить в здание Лоустона и его сторонников. После перевода штаб- квартиры партии в Нью-Йорк Коминтерн исключил Лоустона из партии и назначил лидером американских коммунистов Броудера.
Учеба.
В 1928 году Моррис был направлен в советскую школу для агентов Коминтерна, так называемую 'Ленинскую школу'. Формальным предлогом был переход Морриса на нелегальное положение, связанный с разоблачением в Чикаго частного детектива, который проник в партийную организацию и развернул контрпропагандистскую деятельность. Несколько 'товарищей' его избили; детектив обратился в полицию и, видимо, назвал Морриса одним из участников избиения. Партию предупредили, что за Моррисом охотится полиция. По инициативе Броудера его спрятали в надежном месте, а затем нелегально переправили в Москву. Многие годы спустя Броудер объяснил, что умышленно преувеличил важность случившегося и нависшую над Моррисом опасность, чтобы Советы предоставили тому убежище в Ленинской школе, где воспитывали будущих лидеров мировой революции.
Партия выдала ему фальшивый паспорт и прочие необходимые документы, билет на борт парохода 'Иль де Франс', двести американских долларов, немного французских франков и новое пальто. Моррис зашил в подкладку маленький красный лоскуток - мандат, который мог рассказать любому коминтерновцу, что нелегал направляется в Ленинскую школу, - и в январе 1929 года прибыл в Москву.
В коминтерновской школе обучение производилось в зависимости от степени подготовки курсанта. Подготовка умного и активно занимавшегося самообразованием коминтерновца была оценена высоко и он был зачислен сразу на второй, предвыпускной курс, а потом проведет год с наставником.
Дополнительно к теоретическим и политическим предметам Моррис изучал тайные методы революционной борьбы: партизанскую войну в городе и деревне, саботаж, кражи и налеты, называемые здесь эвфемизмом 'экспроприации' (в начале своей карьеры в налетах-экспроприациях участвовал и Сталин), использование огнестрельного оружия, секретные связи и подпольные операции, включая создание тайных убежищ, способы бегства и пересылки сообщений, создание тайников для денег и взрывчатых веществ. Его обучали водить и взрывать поезда, скакать на лошади, владеть клинком и сбрасывать с седла конных полицейских, втыкая шпильки в лошадей. Иногда он в душе потешался над собой, представляя как он, пяти футов три дюйма ростом, клинком или шпилькой сбрасывает с коня копа- ирландца.
Учителями в Ленинской школе были главным образом старые большевики, в свое время из идейных соображений бросавшие бомбы и грабившие банки; в 1930 году Моррису довелось слушать лекцию профессионального мастера пыток из ЧК/ОГПУ. В своем ремесле тот явно был мастером. Он объяснил, что весь фокус в пытке - не убить и не привести жертву в бесчувственное состояние до тех пор, пока из неё не выжато все, что нужно. Никто не сможет выдержать длительной профессиональной пытки, и сложное оборудование не понадобится достаточно цепи, пары клещей и коробки спичек. 'Дайте мне человека на одну ночь, и неважно, насколько он смел и силен - к утру у него не останется ни единого зуба и ногтей на пальцах, он пожалеет, что у него есть мошонка, и я смогу выбить из него признание, что он король Англии', - говорил палач. Моррис считал этого умельца воплощением зла до тех пор, пока не осознал, что человек с мягкой манерой говорить и дружеской улыбкой был просто-напросто душевнобольным извращенцем, классическим кандидатом в сумасшедший дом.
Верные друзья.
Самыми близкими наставниками Морриса были Отто Куусинен и Михаил Суслов. Член руководства Коминтерна (Президиума и Исполкома с 1921 по 1939 годы) Куусинен был 'главным архитектором' советской подрывной методики. Его протеже Юрий Андропов дошел до поста секретаря ЦК советской компартии, пятнадцать лет возглавлял КГБ и в конце концов руководил всем Советским Союзом. Михаил Суслов стал главным партийным идеологом и долгое время возглавлял Идеологический отдел, в течение нескольких десятилетий считался 'серым кардиналом' компартийной верхушки СССР.
Сравнительно незначительный эпизод периода 'учебы' способствовал укреплению дружеских и доверительных отношений между Сусловым и Чайлдсом. Суслов из-за каких-то интриг впал во временную немилость и у него отобрали продовольственную карточку - фактически единственный источник существования для партийного функционера. Моррис принялся поддерживать наставника: пару недель, пока опала не прошла, ежедневно воровал для Суслова еду из школьной столовой. Суслов это оценил и на всю оставшуюся жизнь он не оставлял Морриса своим дружеским расположением. В период обучения произошел ещё один важный момент: вербовка в ОГПУ. С того времени Моррис считался для ОГПУ, НКВД, КГБ во многом 'своим', что несомненно положительно сказалось на операции 'Соло'. Несколькими годами позже во время пребывания в России был завербован и Джек Чайлдс и даже выполнял по заданию новых хозяев несколько агентурных поручений, в частности в Берлине.
Моррис был на хорошем счету; перед окончанием школы московское начальство вмешалось, чтобы спасти ему жизнь. Во время практики в Сталинграде, где свирепствовала эпидемия тифа, Моррис заболел. Потерял сознание - и придя в себя, обнаружил, что лежит на грязном полу больничного коридора, окруженный умирающими. Врачи невысоко расценивали его шансы выжить; но вмешалась Москва - и Моррису обеспечили тщательное врачебное наблюдение и лечение, обеспечили медикаментами, а затем в специальном вагоне, в сопровождении врача, медсестры, повара и горничной, присланных Коминтерном специально для него, Чайлдса перевезли в столицу.
Понятно, что, когда в 1932 году Моррис уезжал в Соединенные Штаты, в Коминтерне его считали важной фигурой - человеком Москвы или, как говорили русские - 'нашим' человеком.
Вот несколько выдержек из секретного досье:
'Досье: 495-74
Секретно
3 копии
31 января 1938 года
Характеристика
Чайлдс, Моррис - член ЦК КП США. Секретарь партийной организации в Чикаго (Иллинойс).
Родился в 1902 году, в Америке, еврей. Отец был сапожником. Чайлдс обучался на рабочего обувной промышленности. Образование начальное.
