характер.
При этом следует учесть, что такие общие данные намеренно вводят людей в заблуждение, поскольку огромная часть акций, проводимых ФБР против прогрессивных сил, тоже подгоняется под рубрику борьбы с преступностью, чтобы опорочить эти силы, обмануть общественность. Между тем убийства, разбой, крупные кражи или взломы расследуются ФБР подчас с использованием незначительных средств.
Новый период в развитии ФБР начался почти одновременно с процессом по делу о линчевателях в Гринвилле, и по иронии истории тоже со своего рода суда Линча - с процесса против 'голливудской десятки'.
'Голливудская десятка'
На скамьях для публики не оставалось ни одного свободного места. Среди тесно набившихся в зал суда людей находились многочисленные кинозвезды. Одни из них смотрели на происходящее с робким опасением, не исключая, и небезосновательно, что нечто подобное может коснуться их самих, другие - не без злорадства. Кроме того, среди публики было немало зевак, пришедших сюда просто из любопытства, чтобы вблизи поглазеть на своих экранных кумиров.
За длинными столами сидели, раскрыв блокноты, почти две сотни журналистов. Кинооператоры в ожидании открытия заседания искали подходящие ракурсы для съемки.
И, наконец, в зал вошли те, ради кого все собрались: голливудская знаменитость Герберт Биберман, известный своим фильмом 'Соль земли', видные сценаристы Лестер Коул, Альва Бесси, Ринг Ларднер- младший, Джон Хоуард Лоусон, Далтон Трамбо и четверо других известных голливудских деятелей.
Десятке, которую 27 октября 1947 года вызвали в Вашингтон на заседание сенатской комиссии по расследованию 'антиамериканской деятельности', пришлось занять места, отведенные для подсудимых.
Многие американские газеты в те дни писали, что только теперь удалось раскрыть 'коварные замыслы' этой десятки; как пояснило же ФБР, действия этих кинематографистов должны рассматриваться в качестве 'наиболее злостных преступлений против американского народа'.
Все это, разумеется, привлекло внимание любопытствующих, для которых Голливуд, с его скандальными историями и преступлениями, был загадочным и экзотичным миром. Теперь они рассчитывали заглянуть за его кулисы, став очевидцами разоблачения новых преступлений, в которых замешаны 'знаменитости'. Но после многочасового допроса многие зрители, особенно из молодых, были разочарованы.
Что же такого сделали допрашиваемые? - недоумевали они, так как ни о каких преступлениях пока не было сказано ни слова.
У десятерых обвиняемых выясняли данные, относящиеся к годам их молодости, спрашивали, когда они пришли работать в кино, кто их друзья, что они делают в свободное время, на что тратили деньги, часто ли бывали за границей или принимали у себя иностранцев, какое намерение преследовали тем или иным своим фильмом, кто подал им идею этого фильма, как часто посещали различные собрания. Но в первую очередь интересовались вопросом, который позднее, по ассоциации с популярной радио-викториной, получил ироническое название '64-долларового вопроса': 'Являетесь ли вы сейчас или были когда-либо в прошлом членом коммунистической партии?'
Слушание дела длилось до 30 октября.
Обвиняемые на '64-долларовый вопрос' отвечать отказались; при этом они ссылались на ту статью конституции США, согласно которой ни один гражданин не может быть принужден давать сведения о своей принадлежности к той или иной политической организации. Они заявили, что вся эта процедура - не что иное, как 'легализованная форма суда Линча'.
И, как выяснилось несколько позже, утверждение это отнюдь не являлось большим преувеличением. В нарушение их конституционного права не отвечать на подобные вопросы каждый из десяти кинематографистов получил шесть месяцев или год тюрьмы за 'неуважение к конгрессу', как было сформулировано в обосновании приговора.
После этой 'десятки', перед комиссией по расследованию антиамериканской деятельности пришлось отвечать за свое мировоззрение ещё ряду видных деятелей Голливуда.
До 1954 года были расторгнуты договоры примерно с тремя сотнями актеров, сценаристов, операторов и музыкантов.
Приказ президента о 'проверке лояльности'
С окончанием процесса 'голливудской десятки', в октябре 1947 года, в США машина 'холодной войны' внутри страны была запущена на полные обороты.
Официальный старт 'холодной войне' дал Уинстон Черчилль своей печально известной речью 5 марта 1946 года в Фултоне (штат Миссури). Он сказал: 'На русских больше всего действует аргумент силы', подразумевая тем самым, что следует создать англо-американский военный блок и придать его политике необходимую 'убедительность' при помощи атомной бомбы. Ровно через неделю президент Трумэн, едва лишь год пробывший в Белом доме, показал всему миру, что практиковавшееся Рузвельтом сотрудничество с Советским Союзом уже принадлежит прошлому. Господство на всем земном шаре - такова была цель, и президент для начала потребовал от конгресса дополнительно к военному бюджету 400 миллионов долларов, чтобы 'избежать коммунистической опасности'.
Как почти все американские президенты, Трумэн тоже пытался дать 'теоретическое обоснование' своей политики, и в марте 1947 года провозгласил названную его именем доктрину - стратегические принципы внешней политики, направленные на 'сдерживание' коммунизма.
Основой внутриполитического 'сдерживания' явился декрет, подписанный Трумэном 21 марта 1947 года и ставший известным как 'распоряжение о проверке лояльности'. Началась проверка политической благонадежности федеральных служащих США - от почтальонов и научных сотрудников государственных институтов до членов правительства.
Проверке подвергались также служащие частных фирм и предприятий, выполнявшие правительственные или военные заказы. Ответственность за выполнение программы 'проверки лояльности' была возложена на специальный орган - федеральное ведомство личного состава, а также на следственные органы соответствующих федеральных учреждений.
Но в каждом отдельном случае в проверке непременно участвовало ФБР, ибо все анкеты проходили через его вашингтонский центр, где существовало только два варианта: или получение штемпеля 'Никаких компрометирующих данных в ФБР не имеется', или задание джи-менам расследовать возникшее подозрение в политической неблагонадежности данного лица.
Разумеется, ФБР в прежнем составе было не в состоянии осилить огромную гору работы по расследованию: только за период с 1933 года бюрократический аппарат правительства увеличился с 600 тысяч сотрудников до двух с лишним миллионов. И уже существовавшая в ФБР система сыска была теперь расширена.
Вскоре во всех учреждениях сидели 'доверенные лица' ФБР. Трумэновское 'распоряжение о проверке лояльности' предписывало держать имена этих 'информаторов' в строгой тайне. Повсюду в стране установилась гнетущая атмосфера, порой даже незначительные личные конфликты быстро перерастали в доносы; привлек к себе внимание ряд самоубийств.
Из всех следственных органов того времени особенно печальную известность снискала уже упоминавшаяся сенатская комиссия по расследованию 'антиамериканской деятельности'.
Председателем её с 1947 года являлся человек, имя которого стало символом поры 'охоты на ведьм', - Джозеф Маккарти, сенатор от штата Висконсин.
В ходе слушания дела 'голливудской десятки' в октябре 1947 года он впервые продемонстрировал современные варианты инквизиции и психологического суда Линча. Тот, кого вызывали на допрос в комиссию Маккарти, был человек конченый, уничтоженный как личность или, по меньшей мере, лишенный своего материального положения. Отказ от дачи показаний или утвердительный ответ на '64-долларовый вопрос' всегда означал потерю работы, а зачастую тюрьму и как её следствие - подорванное здоровье, стоило человеку попасть в руки 'расследователей'. Если же кто-либо ради сохранения куска хлеба пытался выдать свою принадлежность к коммунистической партии за 'временную ошибку', маккартисты требовали от него сведений обо всех известных ему членах этой партии. Того же, кто хоть раз что-нибудь 'показал', они толкали все дальше по пути предательства.
Таким образом, ФБР приобрело для себя немалое число осведомителей. Фред Дж. Кук в своей книге о ФБР отмечал, что между Гувером и Маккарти возникла 'удивительная общность' взглядов и действий. Когда, например, сенатору для его пресловутой комиссии требовался новый сотрудник, шеф ФБР охотно отдавал в его распоряжение своего лучшего агента.
