через Нью-Йорк вылетели в Израиль; Ирит Эрб и её босс, заместитель атташе от 'Лакама' Илан Равид, вылетели в Израиль из Вашингтона. Но сведения о шпионской деятельности Полларда уже вышли из контрразведки ВМФ и были подхвачены ФБР. Бюро установило наблюдение и за супругами Поллард, и за представительствами Израиля в США - было выдвинуто правильное предположение, что именно там они попытаются найти убежище. И действительно, 20 ноября 1985 года Поллард переговорил по телефону с руководителем службы безопасности посольства, который предложил американцу приехать в посольство, если он сумеет оторваться от слежки. Разговор был перехвачен; 21 ноября 1985 г. Поллард попытался найти убежище в израильском посольстве - но агенты ФБР ожидали Полларда на внешней парковке, окруженной израильскими охранниками в штатском. В убежище было отказано. Полларда арестовали и предали суду.
Семья шпионов
Во времена президентского правления Рейгана ФБР стала заметно более серьезно относиться к контрразведке или контршпионажу. Однако же наиболее значительные разоблачения шпионов и шпионских организаций - дело Эймса, цээрушника, который много лет работал на КГБ и стал причиной сотен провалов американских шпионов или Полларда, 'добровольного шпиона' на израильскую спецслужбу (причем не на 'Моссад' или 'Аман', которые непосредственно занимались внешней разведкой, в том числе и против своего 'стратегического союзника', а на службу охраны и информационного обеспечения военной промышленности, 'Лакам'), были осуществлены контрразведкой ЦРУ и ВМФ, и ФБР если и участвовали в этих делах, то на поздних этапах и не слишком существенно. Что же касается целиком проведенного ФБР раскрытия шпионской сети Уокеров, то оно происходило до определенного времени как бы вопреки желанию Бюро и многие его ранние этапы говорят о медлительности и неразворотливости организации. Кроме того, нельзя не отметить, что ФБР попросту прозевало важнейший момент - первое посещение Джоном Уокером советского посольства13, с которого, собственно, и началась длившаяся семнадцать лет успешная операция КГБ и, возможно, ещё не скоро разоблачило 'семью шпионов', если бы не прямое саморазоблачение и прямые доносы участников 'семьи'.
Джон Уокер, офицер ВМС США, который имел доступ к секретной информации и шифровальным машинам, из вполне прозаических материальных соображений в октябре 1967 года обратился в советское посольство в Вашингтоне и предложил продавать информацию. Вскоре к поставкам сведений (включая не только сами расшифровки секретных и сверхсекретных сообщений), но и важнейшие секреты системы кодирования и шифровальные машины), Джон привлек своего давнего дружка Джерри Уитуорта, брата Артура, а затем и сына Майкла.
Джерри тоже служил во флоте, морским офицером стал и Майкл (он служил на лучшем из авианосцев ВМС, 'Нимице'. Объем и глубина информации, переданной КГБ, были таковы, что на протяжении почти двух десятилетий советский флот имел тайное, но реальное преимущество перед американским: русские как бы находились в главном штабе флота и знали все, что касалось управления кораблями, подлодками и авиацией, включая строжайше засекреченные планы по ведению боевых действий.
Крупные суммы, полученные от КГБ, которое, кстати, сумело обеспечить безопасность многолетней операции, не принесли желанного удовлетворения семье Уокеров. В 1976 году Джон развелся с Барбарой - та, дама весьма не ангельского нрава, к тому времени уже стала алкоголичкой и в дальнейшем этот недуг все прогрессировал. Возникали и обострялись конфликты и между братьями - даже больших денег оказывалось мало, пропорции их разделения не казались справедливыми и так далее. Весьма много было причин для раздоров между Уокером и Уинтуортом. Это привело в конце концов к тому, что Джерри, обозленный отказом выплатить крупную сумму за засвеченные (умышленно) пленки фотокопий секретных документов, разругался с братом и написал письмо руководителю отделения ФБР в Сан-Франциско:
'Дорогой сэр!
В течение ряда лет я был замешан в шпионаже, в частности, я передавал совершенно секретные шифровальные таблицы к шифровальным машинам, технические характеристики этих машин, донесения разведки и тому подобные материалы...
...причина, по которой я пишу вам - ФБР в том, чтобы предоставить возможность уничтожить важную шпионскую сеть...
Условиями сотрудничества должны быть моя абсолютная неприкосновенность от обвинений и гарантия того, что мое имя не будет раскрыто... Кроме того, я хочу получить денежную компенсацию в зависимости от того, насколько будет нарушена моя привычная жизнь...
Можете подать мне знак в отделе объявлений 'Лос-Анджелес таймс' в рубрике частных объявлений... начните его словом 'Рус', а затем сообщайте все, что вы хотите. Если ваше послание не будет достаточно четким, я пошлю вам другое письмо...'
Письмо было получено в бюро жалоб Сан-Францисского отделения ФБР 9 мая 1984 года. Дежурная передала его начальнику контрразведывательного подразделения, специальному агенту Джону Паттерсону. Паттерсон отнесся к письму достаточно серьезно: скопировал, оригинал отправил на исследование в Центральную лабораторию, проинформировал Бюро, проконсультировался со специалистом-психологом и 21 мая дал в соответствующей рубрике ответ:
'Русу. Рассматриваем ваше предложение. Звоните по рабочим дням по телефону 629-27-9314 с девяти утра до одиннадцати или пишите.
М. Е., Сан-Франциско.'
Джерри, достаточно разбиравшийся в электронике и знающий о возможностях анализа и идентификации голоса, ответил письмом: '...не могу доверять никаким личным контактам, включая телефонный разговор... остается возможность того, что я окажусь жертвой официального разбирательства... моя ситуация достаточно серьезная, чтобы начать расследование и отнестись ко мне с должным вниманием (неподсудность и тому подобное) ... было бы очень важно иметь кого-то для конфиденциальных консультаций, кто обладает достаточной властью, но не станет арестовывать меня...'
Ответ ФБР последовал 4 июня: 'Русу. Мы понимаем вашу озабоченность, но ничем помочь не можем. Должны переговорить с вами или вашим доверенным лицом, если у вас серьезные намерения.
М. Е., Сан-Франциско.'
Джерри промолчал и 11 июня последовало новое послание от ФБР: 'Русу. Разбираемся в ваших проблемах. Необходимо поговорить... Такую встречу можно провести анонимно. Только вы и я встретимся 21 июня в 10 утра на пересечении улицы, где находится мой офис, и Гайд-стрит. У меня в левой руке будет газета... Во время этой встречи никаких действий против вас не будет предпринято... Я хочу помочь вам в вашей трудной ситуации, но для этого я должен знать факты'.
Объявление содержало отчетливые указания на ловушку и Джерри, человек с психопатическими наклонностями, но никак не простак, все это вычислил и замолчал.
13 августа Петерсен дал ещё одно объявление: 'Русу. Не получаю ничего от вас, по-прежнему хочу встретиться. Предлагаю встречу в Энседаде, в Мексике, на нейтральной территории. Если вы затруднены в средствах на дорогу, мы можем встретиться в любом месте по вашему выбору в Силикон Вэлли или где вы захотите. Прошу ответить...'
Джерри ответил письмом, в котором явно сквозило разочарование, хотя и не содержалось категорического отказа продолжать переговоры. В отделении ФБР в то время уже были убеждены, что 'Рус' - реальное лицо и что в течении очень долгого времени где-то у них под боком действовала разветвленная и очень опасная шпионская сеть. Однако реальность была такова, что надежного выхода на сеть не было и не просматривалось и все, в общем-то, зависело от дальнейших действий контактера. Эта ситуация могла растянуться на неопределенное время - и тут на выручку пришла бывшая жена Джона. Барбара после очередной ссоры с бывшим мужем и попытки получить от него немалую сумму (10 тысяч долларов) с логикой алкоголички решила, что 'накажет' Джона - ничуть не беспокоясь, что пострадает вся их семья, включая единственного сына. По словам её дочери, у которой были проблемы с мужем и Барбара пыталась 'помочь', произошло следующее: 'моя мать донесла на отца, чтобы спасти своего внука и вернуть мне сына...'
Первый звонок в отделение ФБР в Хаяннисе Барбара сделала 17 ноября все того же 1984 года. В этом захолустном отделении её соединили с весьма компетентным человеком - ветераном ФБР с пятнадцатилетним стажем, специальным агентом Уолтером Прайсом. Прайс понял, что Барбара (она представилась) пьяна, возможно даже алкоголичка, но некоторые детали разговора не позволили отнестись к нему как просто пьяному бреду. В течение недели Прайс пытался созвониться с Барбарой, дважды заезжал к ней домой, но только 29 ноября они встретились. Барбара была пьяна, говорила то о поездке в Вашингтон,
