усилия, чтобы разжечь страсти; однако непосредственной опасности еще не было.
После заката солнца Леонард и Франсиско вышли во двор посмотреть состояние погоды, но ничего утешительного не увидели: небо было такое же, как и прежде, – пасмурно, и дул пронзительный, холодный ветер.
Возвратившись во дворец и строго наказав Оттеру неослабно наблюдать за Соа, они завернулись в свои одеяла, чтобы немного отдохнуть. Хуанна уже была в постели, поставленной по другую сторону занавеса, у которого спали они, так как боялась спать одна. Вскоре они заснули, ведь ужас должен был уступить наконец место необходимому отдыху, и скоро глубокая тишина наступила во дворце, нарушаемая только стражей во дворе.
Среди ночи Леонард открыл глаза, услышав чьи-то шаги, и тотчас же протянул руку к занавесу, чтобы убедиться в безопасности Хуанны. Она была там, и ее пальцы инстинктивно сжали его руку. Тогда он взглянул в другую сторону и увидел причину своего беспокойства. В дверях комнаты стояла невеста Змея, Сага, с зажженным факелом в одной руке и сосудом в другой. Красивая молодая женщина выглядела чрезвычайно живописно при свете факела, озарявшего ее благородную фигуру.
– В чем дело? – спросил Леонард.
– Все благополучно, баас, – отвечал Оттер, – старуха под крепким надзором. Сага принесла мне воды, вот и все. Я просил ее об этом, так как внутри меня бушует пламя и голова сильно болит. Не бойся, баас, пока я на часах, я не буду пить пива!
– Держись подальше от своей жены, – ответил Леонард. – Скажи ей, чтобы она ушла прочь!
После этого Леонард снова заснул. На рассвете его разбудил Оттер, громко окликнувший его печальным голосом:
– Баас, иди сюда!
Леонард, вскочив с постели, подбежал к тому месту, где находился Оттер, и увидел, что Соа исчезла. Веревка, которой она была связана, валялась на полу.
– Негодный! – вскричал Леонард, схватив Оттера за плечи. – Ты заснул, и она убежала. Теперь мы погибли!
– Да, баас, я заслужил это. Однако, мне совсем не хотелось спать, пока я не выпил воды. Я никогда не спал на часах, баас!
– Оттер, – сказал Леонард, – твоя жена опоила тебя сонной водой?
– Может быть, баас. Но куда же ушла старуха?
– К Наму, своему отцу! – отвечал Леонард.
XXVII. ОТЕЦ И ДОЧЬ
Пока Леонард и Оттер говорили о внезапном исчезновении Соа, еще более интересный разговор происходил ярдах в трех от них, в секретной комнате, устроенной в толще стены храма. Действующими лицами этой сцены были Нам, верховный жрец, Соа, – служанка Хуанны, и Сага, – жена Змея.
Нам в это утро проснулся рано, задолго до рассвета, так как беспокойные мысли не давали ему спать. Сидя один в своей маленькой комнате, он предавался размышлениям. Действительно, ему было о чем подумать. Те самые боги, служению которых он посвятил всю свою долгую жизнь, явившись теперь в образе людей, разрушают весь религиозный церемониал, без которого его должность – пустое место, его могущество – миф, и сами ведут себя враждебно по отношению к нему. Да действительно ли они боги? Во внешности их не было ничего особенно божественного: Хуанна могла быть просто прекрасной женщиной, а Оттер, по словам шпионов Нама, был обыкновенный карлик, довольно разнузданного характера. Против божественности этих лиц говорило и то обстоятельство, что с прибытием их в стране вовсе не водворилось благополучие; наоборот, погода установилась такая дурная, какой уже давно не наблюдали ранее. Так размышлял Нам, когда его думы были прерваны стуком в дверь.
– Войди! – сказал он, накидывая на свои плечи козью шкуру.
Вошел жрец с зажженным факелом в руке, так как в комнате не было окон, а за ним две женщины.
– Кто это? – спросил Нам, указывая на вторую женщину.
– Это служанка Аки, отец! – отвечал жрец.
– Отведи ее в сторону и наблюдай за ней. Ну, Сага, рассказывай. Во-первых, какова погода?
– Очень пасмурно, отец, солнца не видно из-за густого тумана!
– Я догадывался об этом по холоду, который чувствуется здесь! – и он плотнее закутался в свое платье. – Еще несколько дней и… – жрец остановился и затем продолжал, – скажи мне о Джале, твоем господине!
– Джаль такой же, как и был: весел и немножко пьян. Он говорит на нашем языке плохо, однако в последний раз, выпив, запел песню, в которой говорится о подвигах того, кого они называют Избавителем. В этой песне говорилось о том, как он избавил богиню Аку от плена, – так, по крайней мере, поняла я эту песню!
– Может быть, ты неверно поняла? – отвечал Нам. – Скажи, внучка, ты все еще почитаешь этого бога?
– Я почитаю бога Джаля, а мужчину, жителя вод, ненавижу! – пылко проговорила Сага.
– Вот как! Всего два дня тому назад ты говорила мне, что любишь его и что нет такого бога, как этот мужчина, и нет такого мужчины, как этот бог!
– Это правда, отец, но теперь, когда он оттолкнул меня, сказав, что я надоела ему, и стал ухаживать за моею собственной служанкой, я требую жизни этой служанки!
Нам мрачно улыбнулся.
– Быть может, ты требуешь также жизни бога?
