Я бросился к ним навстречу, испуская крики печали, держа в руке маленький ассегай царя, окрашенный еще его кровью, и обратился к вождям их:
– Плачьте, вожди и воины, плачьте и рыдайте, нет более Вашего отца! Царь умер! Небо соединится с землею от ужаса, ибо царь умер!
– Каким образом, Мопо? – спросил предводитель «Пчел». Каким образом умер наш отец?
– Он умер от руки злого бродяги по имени Мезило, который, услыхав от царя повеление умереть, выхватил из рук царя этот ассегай и заколол его, потом, прежде чем кто-либо из нас мог его удержать, он убил вождей Ингуацонка и Умксамаму. Подойдите и взгляните на того, кто был царем; по приказанию царей Дингана и Умглангана, подойдите и взгляните на того, кто был царем, чтобы весть о погибели от руки Мезило разошлась по всей стране.
– Ты лучше умеешь делать царей, Мопо, чем защищать от удара бродяги того, кто был твоим царем! – сказал начальник «Пчел», смотря на меня с подозрением.
Но слов его никто не услышал: некоторые из вождей прошли вперед, чтобы взглянуть на умершего великого царя, а другие с толпой воинов стали бегать взад и вперед, крича в ужасе, что теперь земля и небо соединятся и род человеческий прекратится, потому что Чека царь умер.
Как передать тебе, отец мой, о том, что случилось после смерти Чеки? Рассказ об этих событиях наполнил бы много книг белых людей, а может быть, многое уже об этом написано в них. Потому-то я стараюсь говорить кратко и рассказал тебе только некоторые события из царствования Чеки; предмет же моего повествования не царствование Чеки, а жизнеописание людей, живших в те дни, из которых только Умслопогас и я живы – если только Умслопогас, сын Чеки, еще не умер. Поэтому в немногих словах расскажу о том, что случилось после кончины Чеки, до того времени, как царь Динган послал меня к тому, кого звали Убийцей, и который правил народом Секиры. Если бы я знал, что Умслопогас жив, Динган скоро бы последовал за Чекой вместе с Умгланганой, и Умслопогас стал бы править, как царь, в стране Зулусов. Но увы! Мудрость покинула меня. Я не обратил внимания на голос сердца, твердившего мне, что угрозы Чеке и желание отомстить за смерть Мопо шли от Умслопогаса. Узнал я истину слишком поздно, я же думал, что речь шла о каком-нибудь другом Мопо. Таким образом, отец мой, судьба играет нами. Мы воображаем, что управляем ею, а на деле судьба управляет нами, и ничто не случается без ее воли. Весь мир составляет большой узор, отец мой, разрисованный рукой Всемогущего на чаше, из которой Он пьет воды премудрости; наши жизни, то, что мы делаем и чего не делаем, – крохотные части узора, такого огромного, что только очи того, кто живет наверху, в силах видеть его весь. Даже Чека, палач людей, и все убитые им составляют крохотную песчинку на пространстве этого узора. Как нам быть мудрыми, отец мой, когда мы только орудия мудрости? Как нам строить, когда мы только камешки в стене? Как нам даровать жизнь, когда мы младенцы во чреве судьбы? Или как нам убивать, когда мы только копья в руках убийцы?
Вот, что случилось, отец мой! Сперва все шло гладко в стране после смерти Чеки. Люди говорили, что чужеземец Мезило заколол царя, но вскоре все узнали, что Мопо, мудрец, врач и приближенный царя, убил его и что оба брата царя Умглангана и Динган, дети Сенцангаконы, также подняли копья против него. Но он умер, а земля и небо не соединились от ужаса, так не все ли равно? Кроме того, новые цари обещали править народом кротко и облегчить ярмо, надетое Чекой, а люди в беде всегда готовы верить в лучшие времена. Благодаря этому, единственными врагами, грозившими принцам, были они сами, и Энгваде, сын Унанды, брат Чеки. Я же, Мопо, ставший после царей первым человеком в стране, перестал быть врачом, а стал вождем. Во главе отряда «Пчел» и отряда «Убийц» я пошел на Энгваде и убил его среди его краалей. Битва была отчаянная, но, наконец, я победил его и его племя: Энгваде убил восемь человек, пока не подоспел я и не заколол его. Я вернулся в свои краали с немногими оставшимися в живых.
Цари стали все чаще и чаще ссориться, а я мысленно взвешивал их на своих весах, чтоб узнать, который из них более расположен ко мне. Я убедился, что оба боятся меня, но что Умглангана решил убить меня, если одержит верх, а Дингану мысль эта еще не приходила в голову. Тогда я опустил чашу весов Умгланганы и поднял чашу Дингана, усыпляя опасения Умгланганы, пока мне не удалось окружить его хижину. Тогда Умглангана последовал за своим братом Чекой, по дороге, которую открывает ассегай, и та время править стал один Динган. Вот что случается с земными князьями, отец мой. Я человек маленький и участь моя скромна; несмотря на это, мне пришлось служить причиной смерти всех трех братьев, двое из них пали от моей руки.
Две недели после смерти принца Умгланганы вернулся назад в печальном состоянии наш большой отряд, посланный в болота Лимпопо; половина его перемерла от лихорадок и стычек с неприятелем, остальные же умирали от голода. Великое счастье для оставшихся, что Чеки не было более в живых, а то воины наши быстро последовали бы за товарищами, умершими в пути; за последние годы не случалось зулусским войскам возвращаться побежденными и без отбитого у врага скота. Потому-то они с радостью признали царя, который щадил их жизнь, и до того времени, как судьба изменила ему, Динган царствовал без помех.
Динган был, правду сказать, одной крови с Чекой, подобно Чеке, он был величествен на вид и жесток сердцем, но он не обладал силой и умом Чеки. Кроме того, он был лжив и вероломен, слишком любил женщин и проводил с ними время, которое следовало бы посвящать государству. Несмотря на все это, он царствовал много лет. Дингану очень хотелось убить своего брата Панду, чтоб уничтожить окончательно все потомство Сенцангаконы, отца своего. Панда был человеком с кротким сердцем, не любившим войны, и за это его считали слабоумным, я же любил Панду, и когда встал вопрос о том, чтобы умертвить его, я и вождь Малита стали просить за него, убеждая царя, что нечего опасаться такого глупца. Тогда Динган уступил.
Панду назначили управителем царских стад. В конце концов слова Дингана оправдались, потому что Панда скоро сверг его с престола; только, если Панда был собакой, укусившей его, я был человеком, который натравил собаку.
МОПО ОТПРАВЛЯЕТСЯ К УБИЙЦЕ
Динган вскоре покинул крааль Дугузы, вернулся обратно в страну Зулусов и построил большой крааль, который он назвал «жилищем Слона». Всех самых красивых девушек в стране он взял себе в жены и, хотя их было очень много, все требовал новых. В то время дошел до царя Дингана слух, что среди племени Галакациев живет девушка поразительной красоты, которую зовут Лилией, и кожа которой белее, чем кожа нашего народа. Ему страшно захотелось получить в жены эту девушку. Динган снарядил послов к вождю Галакациев, прося уступить ему Лилию. По истечении месяца посольство вернулось и доложило царю, что в краале Галакациев их встретили грубыми словами, избили и выгнали с презрением.
Вождь Галакациев велел еще сказать Дингану, царю Зулусов:
– Девушка, которую зовут Лилией, действительно чудно хороша и еще не вышла замуж; до сих пор она не встретила человека, сумевшего ей понравиться, а любовь народа к ней так велика, что никто не желает насильно навязывать ей мужа!
В конце начальник объявил, что он и его народ вызывают на бой Дингана и зулусов, как раньше их отцы вызывали Чеку, что они плюют на его имя и ни одна из их девушек не согласится стать женой собаки
