– Собака, проклятая собака, поклоняющаяся животным, знаешь ли ты, что чуть не оскорбил людей, которые пришли поклоняться Богине Горы? Разве для того щадили так долго тебя и твое идолослужение? Говори! Отвечай скорее, твои минуты сочтены!
Дикарь пал на колени перед фигурой женщины в белом и молил о пощаде.
– Довольно, – сказал верховный жрец. – Она – судья, который судит, и меч, который убивает, я же – Слух и Глас. Неужели ты хотел ввергнуть в огонь людей, которым тебе велено было оказать гостеприимство за то, что они спасли жертву вашего варварства и убили животное, которому вы поклонялись? Ведь я все видел! Ты просто попал в ловушку, тебя и так уже слишком долго терпели!
Негодяй валялся в пыли и молил о прощении.
– Произнеси свой приговор, – обратился верховный жрец к женщине. – Он в твоей власти.
Женщина в белом медленно подняла руку и указала на костер. Видя это, дикарь побледнел и свалился, как сноп. Он умер от ужаса и потрясения…
Тогда верховный жрец призвал тех немногих дикарей, которые не убежали.
– Взгляните, – сказал он, – и содрогнитесь при виде справедливого суда Гезеи. Каждого из вас, кто будет убивать и заниматься волшебством, постигнет такая же участь. Подберите эту собаку и бросьте в огонь, который он приготовил своим жертвам.
Они исполнили его приказание и бросили труп своего вождя и жреца в костер.
– Слушайте, – продолжал верховный жрец, – он заслужил такое наказание. Но вы, зачем хотели вы убить женщину? Может быть, потому что жрец ваш считал ее за колдунью? Нет, потому что она красива и он хотел отнять ее у мужа, но она не соглашалась. Но Око узрело, Глас рек и Вестник произнес приговор. Ваш жрец сам попал в расставленные им сети. Так будет с каждым из вас, кто помыслит или совершит зло! Таков справедливый приговор Гезеи, которая говорит с престола на Огненной Горе.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
I. ПОД СЕНЬЮ КРЫЛ
Когда испуганные дикари разбежались и мы остались одни, жрец приветствовал Лео, прикоснувшись рукой к его челу.
– Я знаю, что с тех пор, как вы перешли через священную реку, вас охраняла невидимая сила, – сказал он на том же ломаном греческом языке, на котором говорили при дворе Калуна. – Никто вам не причинил вреда; но эти презренные осмелились прикоснуться к вам. Если вы только захотите, они будут все преданы смерти у вас на глазах. Так повелевает богиня, которой я служу.
– Они были ослеплены безумием. Не наказывай их за нас, – отвечал Лео. – Мы не хотим крови. Скажи, как тебя зовут, друг?
– Называй меня Оросом.
– Орос – хорошее имя для человека, живущего в горах. Итак, друг Орос, дай нам поесть, приюти и отведи поскорее к той, которой ты служишь, и к мудрому оракулу, к которому мы шли издалека.
– Пища и кров ждут вас, – поклонился Орос. – Завтра же, когда отдохнете, я отведу вас, куда вы хотите.
Мы последовали за ним к стоявшему у скал зданию, похожему на гостиницу. Дом был освещен, и в очаге горел огонь.
– Войдите, – пригласил Орос во вторую комнату, по-видимому, спальню. – Здесь вы можете умыться и почистить с дороги платье.
– А тебе, – обратился он ко мне, – я перевяжу укушенную собакой руку.
– Как ты узнал об этом? – удивился я.
– Неважно как, я все уже приготовил! – отвечал он степенно.
В комнате было светло и натоплено, металлические тазы наполнены теплой водой, на кроватях лежало чистое белье и темное, обшитое дорогим мехом, платье. На столике стояли баночки с мазью, приготовлены были лубки и бинты для перевязки. По-видимому, Орос все знал, – даже что у меня с рукой. Он помог мне раздеться, промыл рану теплой водой со спиртом, приложил мази и сказал, что к утру опухоль спадет и тогда он вправит сломанную кость. Потом он помог мне умыться и переодеться. Лео также переоделся, и мы вышли к столу, совсем не похожие на запыленных и окровавленных странников, какими пришли. В соседней комнате был накрыт стол; мы молча поели и легли спать.
Ночью я проснулся, почувствовав, что в спальне есть кто-то, кроме нас с Лео. При свете теплившегося ночника я увидел какую-то фигуру и тотчас же узнал нашего таинственного проводника. Видение устремило взор на спящего Лео. Вдруг оно тяжело застонало. Этот стон вырвался, казалось, из глубины души. Итак, это существо страдает и выражает свои страдания, как человек. Вот оно заломило в беспредельной тоске руки. Должно быть, Лео почувствовал его близость: он заметался и тихонько заговорил по-арабски:
– Аэша! Аэша! – расслышал я.
Женщина-призрак подошла к нему ближе. Он сел на кровати и в страстном порыве протянул руки.
– Я долго искал тебя, Аэша. Приди ко мне, желанная моя богиня!
Женщина тоже простерла ему навстречу руки. Я видел, как она дрожала. Она остановилась у постели. Лео снова лег. На его обнаженной груди темнела ладанка с локоном Аэши. Лео спал. Женщина тонкими пальчиками вынула из мешочка длинную шелковистую прядь волос, долго с грустью смотрела на нее, потом снова вложила в ладанку и заплакала.
– Приди ко мне, дорогая моя, моя красавица! – послышался страстный шепот Лео.
Как испуганная ночная птица, женщина вскрикнула и убежала. Мучительное любопытство овладело мной. Что могло значить все это? Ведь то был не сон! Кто эта ужасная, похожая на мумию, женщина, которая охраняла нас? Кто она, почему ее боялись дикари? Зачем она тайком во тьме ночной пришла сюда, как на свидание к любимому человеку? Ее присутствие разбудило меня и навеяло на Лео сны. Почему она
