– И там был призрак Пиф.
– Компьютер, – поправила Гедда.
– Еще одно дьявольское изобретение, – сказал Беренгарий и захохотал.
– Ты пьян, Беренгарий, – сказала Гедда.
– Но недостаточно. Возьмем еще пива.
Он пошарил по карманам, сперва по своим, потом по геддиным, и они взяли еще пива. Теперь они шли по широкой нарядной улице Китинну, приближаясь к Оракулу.
– У меня было три минуты на то, чтобы поговорить с ней, – продолжала Гедда заплетающимся языком. – Клянусь, Беренгарий, и она мне сказала, что видела богов Орфея и саму Эрешкигаль.
– Богов не тронь, – предупредил Беренгарий, вдруг омрачившись.
– Да нет, она… Что это? – Неожиданно Гедда остановилась.
Они дошли уже до Оракула. Из окон верхнего этажа, пачкая завитки рококо, валил дым.
– Что это?.. – пролепетала Гедда.
Беренгарий оттолкнул ее, сунул ей в руки недопитую бутылку пива.
– Это пожар, вот это что, – сказал он и очертя голову бросился к двери. – Проклятье, у меня там остались…
Гедда повисла у него на локте.
– Стой!
– Вызови пожарных! – рявкнул Беренгарий, исчезая на дымной лестнице.
Гедда заметалась. Бросила пиво. Ворвалась в расположенный по соседству магазин, торгующий телевизорами и видеомагнитофонами, распугав чинных мальчиков в фирменных костюмах и нагловатых добродушных покупателей, потребовала телефон.
Вскоре крики о пожаре понеслись по всему зданию, несколько мальчиков с отчаянным видом подбежали к дубовой двери, за которой исчез Беренгарий, и отскочили, когда навстречу им повалили клубы дыма.
Пламя пожирало бесстыдное рококо, глодая золотые завитки, разбивая зеркала, повергая в прах голоногих нимф…
Откуда-то из дыма доносился отчаянный кашель Беренгария. По широкому мосту Нейтокрис, видные издалека, мчались три пожарных машины, оглашая вечерний город ревом.
Несколько книг и коробка с лазерными дисками, выброшенные из огня, скатились по ступенькам, и Гедда подобрала их.
– Беренгарий! – закричала она отчаянно.
Донесся треск – Беренгарий там, наверху, ломал дверь.
– Пропадешь! Дурак! – кричала Гедда, не помня себя от ужаса и все еще не веря, что все это происходит на самом деле.
Словно в ответ взревел огонь, и рухнуло перекрытие.
– Почему он не двигается? Все двигаются, а этот лежит, как труп.
– Он и есть труп. Ты как маленький, ей-богу.
– Его как будто бросили сюда. Он ничего еще не понял.
– Как обгорел-то, смотреть страшно.
– СТРАШНО?
– Отойдите, вы делаете ему больно. – Женский голос.
Санитары, подумал Беренгарий. Я жив.
Он ощутил безумный восторг и сразу ослабел от этого.
– Ему не может быть больно. – Мужской голос. – Он труп, дура.
– Не трогай его, дай человеку прийти в себя. – Опять женщина.
– Он прислушивается. Да отойди ты, его сейчас потянут назад. Дай я подержу…
Чьи-то руки переворачивают Беренгария на спину. Он открывает глаза и ничего не видит. Ослеп.
Отчаянный визг – откуда-то издалека, но тем не менее хорошо слышный.
– Сгорел! Сгорел!
Гедда. Это ее голос.
– Беренгарий сгорел! Уже второй, уже второй!..
Крик Гедды пробирает до мозга костей. Беренгарию хочется встать, бежать к ней. Он вздрагивает, напрягается.
– 'Второй'? – Придушенный шепот. – О чем она говорит?
– Кто это кричал? – Мужской голос.
