Фалькон сказал:
– Умер молодой король Генрих.
– Генрих? – переспросил Бертран. – Туда ему и дорога.
– Молодой Генрих, – повторил Фалькон. – Не старый. Тот, кто был вам одно время дороже брата.
– Молодой Король? – еще раз переспросил Бертран, не веря своим ушам. И мгновенно слезы потекли у него из глаз, ибо эн Бертран от всей души любил Молодого Короля.
– Он мертв уже четыре дня, – сказал Фалькон. – Я узнал об этом, когда проезжал Борн.
– Его убили?
– Он умер от лихорадки, – объяснил Фалькон. И тронул Бертрана за руку. – Прошу вас, не нужно так убиваться.
Но Бертран больше не слушал.
Эн Бертран был, конечно, не самым знатным сеньором Лимузена, однако это не мешало ему водить тесную дружбу с королевскими сыновьями. И хотя Генрих Юный с тех пор, как был коронован, не часто виделся с эн Бертраном, добрые отношения между ними не прерывались. Кроме того эн Бертран нешуточно рассчитывал на поддержку Генриха и потому довольно спокойно сидел у себя в Аутафорте и поглядывал вниз со стен на графа Риго. Теперь же ощутил себя как будто раздетым.
А тут еще одна новость: на подмогу графу Риго движется арагонский король Альфонсо.
С этим Альфонсо эн Бертран был отчасти знаком, хотя и не столь близко, как с сыновьями королевы Альенор. Тоже в свое время попортил ему крови, что не мешало им оставаться друзьями, как и подобает двум куртуазным кавалерам.
В распре между братьями из Борна Альфонсо поддержал младшего, но вовсе не из вражды к эн Бертрану, а из уважения к домне Агнес и по просьбе графа Риго.
Все это Фалькон поведал эн Бертрану, пока они ужинали. Сказал также, что виделся с дамой Айнермадой де Борн и ее детьми. Дети здоровы. Дама Айнермада беспокоится о супруге и шлет ему сердечный привет и свою любовь.
Так, в любви, тревоге и печали, которые сплелись в причудливый и нежный венок, заснул эн Бертран.
И жонглер Юк заснул, лютню обнимая.
А Фалькон де Марсалья ушел в часовню и долго, горячо молился за своего друга, благородного и доброго рыцаря – Бертрана де Борна.
Король Альфонсо умел отделять взаимную приязнь двух куртуазных сердец от дел житейских и простых.
Когда прибыл король Альфонсо под стены Аутафорта, граф Риго долго водил его вдоль стен: то на башни рукой махнет, то в сторону деревни покажет, то головой своей рыжей трясти примется, а под конец и вовсе разволновался, под ноги себе плюнул, ногой топнул, невежливо к королю Альфонсо спиной повернулся и к своим шатрам ушел.
Король Альфонсо еще раз на башни Аутафорта поглядел, губу в задумчивости покусал, подбородок потер. Внушительные башни, ничего не скажешь. А граф Риго даже похудел как будто, так хочется ему этот замок усмирить и спесивого Бертрана к ногтю прижать.
А Бертран на стене сидит. Рядом с Бертраном – его второй сын Итье. Глядят оба, как бродят внизу в бессильном гневе граф Риго да король Альфонсо. Бертран радуется; сын его задумчив.
И вот поднял король Альфонсо голову и заметил Бертрана. И Бертран короля Альфонсо поприветствовал: из-за зубца высунулся, рукой помахал. Улыбка у Бертрана от уха до уха.
Альфонсо тоже рукой махнул. Крикнул, напрягая голос:
– Да благословит вас Бог, эн Бертран!
Ибо куртуазное вежество велит приветствовать достойного противника.
А эн Бертран ответил королю Альфонсо:
– И вас, эн Альфонсо!
– А кто это с вами?
– Сын мой, Итье! – гордо прокричал Бертран.
– Славным именем вы нарекли его, эн Бертран! – завопил Альфонсо. – Помню батюшку вашего – достойный воин!
– Я также слыхал о вашем батюшке, эн Альфонсо! – громко сказал эн Бертран. А надобно сказать, что батюшка короля Альфонсо был рода вовсе не королевского, так что слова эн Бертрана можно было истолковать по-всякому.
Король Альфонсо решил пока что эти слова никак не истолковывать. Еще раз помахал Бертрану рукой и прочь пошел.
А Бертран тихонько засмеялся.
Осада – дело нудное. А тут еще вассалы короля Альфонсо роптать начали: от важных дел их оторвали – от охоты да куртуазных забав – и потащили в Перигор сидеть под стеной и на стену гавкать. Где обещанные подвиги геройские? Где славная дама Гверра, ради которой все прочие дамы оставлены? Да и провиант кончается, а деревни вокруг Аутафорта ограблены уже догола, крестьяне ходят по дорогам – побираются. Говорят, даже разбойники Альгейсы сюда наведывались и кое-кому из крестьян хлеба привезли, чтобы не повымирал здесь народ и было бы кого впоследствии грабить…
Словом, постепенно тоска стала забирать графа Риго с королем Альфонсо. Один только Адемар
