– Да, – сказала Бугго. – Мой первый полет. Конечно, помню.
Она сделала особенно ударение на последнем слове, но Халинц не обратил на это внимания. Его так и несло:
– А я, кстати, неплохо закончил Академию… Взялся за ум, как говорится. Потом еще много летал, после госпиталя. И в конце концов получил назначение на «Канаху».
– Она не была вашим личным кораблем?
Халинц сморщился.
– Нет, хозяйским… Я пару раз докладывал о том, что двигатель требует ремонта. И корпус изношен. Они прекрасно обо всем знали. Просто скупились дать денег. Экономили на всем.
– Кто?
– Эльбейская торговая компания «Синид и Керкион».
– Давно нужно было поставить «Канаху» на прикол, не дожидаясь хозяйских распоряжений. А потом запросили бы у них средства задним числом. Сослались бы на форс-мажорные обстоятельства, как все нормальные люди делают. Ну, потеряли бы полгода, зато потом бы окупилось, – сказала Бугго, против воли втянутая в разговор.
Ей пришлось присесть за стол, где завтракали потерпевшие. Калмине зачем-то решил блеснуть своим кулинарным искусством – должно быть, вообразил, будто капитан желает произвести на бедняг сокрушительно-блистательное впечатление, – и наготовил гору тефтелек с густой, сильно перченой подливой.
Гости кушали, морщась, особенно женщина. Бугго взяла себе порцию и нарочно громко сказала:
– Выше всяких похвал, Калмине.
В окне раздачи мелькнул кок.
– Пряности с Арзао, – сообщил он многозначительным тоном. – Настоящие. Благожелательные аборигенки помогали мне рвать их. Как и полагается, без ножа. Прелестными серыми пальчиками.
Он облизнулся и скрылся.
Женщина, сидевшая за столом, проговорила:
– Я совершенно не могу есть острое. У вас на корабле есть диетическая пища? У меня больной желудок.
– В таком случае, вам не повезло, – отозвалась Бугго. – Диетической пищи на корабле нет.
– Придется приготовить, – сказала женщина, поглядев на Бугго. – Иначе у меня будет приступ.
– А вот лекарства у нас в заводе, – объявила Бугго злорадно. – Так что можете не беспокоиться попусту. Если случится приступ, доктор поставит вам клистир с настойкой целебных трав.
Женщина вспыхнула, но Бугго и бровью не повела. Отвернулась и снова заговорила с Халинцем:
– Насколько я знаю, у вас на «Канахе» была эпидемия. Сочувствую.
Он покачал головой.
– Чрезвычайно редкий вирус. Никто даже не подозревал…
– Не смешите! – фыркнула женщина и сунула в рот тефтельку с таким видом, словно жертвовала собой. – Не смешите, господин Халинц! «Никто не подозревал!» От вас всего-то и требовалось – принять к сведению информацию карантинной службы…
Халинц резко повернулся в ее сторону.
– Вы несправедливы, Анаксо. Несправедливы! В нашей ситуации мы не могли себе позволить потерю времени.
– И в результате потеряли не только время, но и половину экипажа, – сказала Анаксо. – Если бы капитаном был Гавьен…
– Между прочим, вы голосовали за то, чтобы рискнуть, младший штурман, – сказал Халинц женщине по имени Анаксо. – Забыли?
– Ну и что? – рассердилась она и проглотила еще одну тефтельку. – Гавьен не позволил бы мне поступить так опрометчиво. А вы позволили!
– При чем тут вы? – вмешался третий из спасенных. До сих пор он молчал и никак себя не проявлял, но тут поднял голову, и в глазах его блеснуло бешенство. – Почему о чем бы мы ни заговорили, речь всегда заходит о вас и вашей сложной душевной организации, госпожа Анаксо?
– Вот как ты начал держаться! – сказала Анаксо. – Ты просто обнаглел, дорогой Феребея.
Мужчина пожал плечами и не ответил.
Бугго постучала по столу согнутым пальцем.
– Господа, прошу не забываться. Вы находитесь в присутствии капитана. Ведите себя соответственно.
Четвертый с «Канахи» бросил на своих товарищей торжествующий взгляд: он был рад тому, что все это время молчал. Анаксо покраснела, а Халинц сказал:
– Я подготовлю для вас доклад о том, что случилось с моим кораблем.
– Это был не ваш корабль, – не удержался «дорогой Феребея».
