офицером в кафтане из голубой парчи с завышенной талией, так что пояс с блестящей пряжкой стягивал торс почти под мышками. Узкие черные брюки, серебряного цвета сапожки с причудливо вырезанными голенищами; в правой руке трость с лентами, на щеке зигзагообразный узор лазоревого цвета, под носом блестящая перламутровая полоска.
– Э… – сказал Хугебурка. – Ты чего в таком виде, а?
Калмине повертелся.
– Красиво?
– Ужас, – честно признал Хугебурка.
– Зануда, – обиделся Антиквар.
– А физиономию зачем измазал?
– Ну ты даешь! – Калмине сунул Хугебурке свежайший выпуск «Космического денди». – Отстал от жизни. Гляди.
Хугебурка поглядел и вернул журнал, повторив:
– Ужас.
– А этой, немой, страсть как понравилось, – вконец разобиделся Антиквар. – Она ничего, кстати. Если привыкнуть, что вся размалеванная.
– Она немая?
– Ну да! А вы с капитаном не поняли? Не говорит, только мычит. Эти гады у нее язык отрезали. А может, такая патология. Ну, врожденная. В общем, нормально, только целоваться странно.
– Скажи мне, Калмине, тебе что было велено?
– Накормить ее и вывести в гальюн, – ответил Антиквар бодро. – Все сделано. Свежайшая каша. С маслом, мясом и перчиком. Слушай, Хуга, ну вот скажи: я, по-твоему, способен изнасиловать женщину? – Он изящно повел парчовым плечом. – Клянусь тебе, с ее стороны я встретил полное понимание.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Хугебурка. – Калмине, она же рабыня.
– Рабыня тоже гуманоид и требует ласки.
– Ты отвел ее обратно?
– К червякам? Отвел. А они жутко обрадовались – так и полезли на нее всем стадом.
– Кошмар, – сказал Хугебурка и вернулся в рубку.
Бугго встретила его немилостиво.
– Чего притащились? Когда меня арестуют за аморальное поведение в космическом пространстве, я всем скажу, что вы тут не при чем. Вели себя примерно и пытались воздействовать на меня позитивными высказываниями.
– Я согласен, – сказал Хугебурка.
– Что?
– Завершим сделку с ауфидиями, загоним «Птенца» и утопим Амунатеги.
– У нас три дня, – оживилась Бугго и развернула к себе экран персонального нагаботова монитора.
Бугго запросила посадку в космопорту Бургарита, не прибегая к разговорнику.
– Нечего позориться. Я им не Нагабот. Пусть понимают эльбейский.
Хугебурка хмурился, но кивал.
Ответ пришел спустя полчаса – на безупречном эльбейском. Не лицо – только буквы на экране:
– «Согласно кодексу Бургариты, посадку разрешаем. Терминал «Кокка».
Появился значок «Кокка» – несколько сплетенных линий. Затем опять текст:
– «Сообщите статус корабля».
Бугго, не торопясь, отпечатала:
– «Малый грузоперевозчик «Ласточка». Имею удовольствие буксировать корабль «Птенец», порт приписки Бургарита».
Возникла краткая пауза. Затем сухое:
– «Разрешение посадки подтверждаю. Терминал «Кокка».
– Ну вот и все! – сказала Бугго, хлопнув ладонями по краям стола. – Что-то вы бледный, господин Хугебурка! Посадка через шесть часов. Предлагаю за это время привести себя в порядок.
Хугебурка оглядел себя и фыркнул:
– Лично я утром умылся и надел свежие носки. Остальным членам экипажа ничто не помешает последовать моему примеру.
– Как смешно! – ответила Бугго. – Вы видели отчет Антиквара об их моде?
– По вашему мнению, мы должны расфуфыриться?
– Нет, думаю, следует надеть парадную форму. И лица сделаем кислые. Как будто нас тошнит от миллионов экю, которые мы намерены загрести.
