удалось сделать шрам?
– С помощью клея.
– Так для чего вы это сделали?
– У меня было одно дело на соляных копях, – спокойно ответил Хелот. – На днях я его успешно завершил. После чего собственноручно прирезал старину Гури. Тебе его будет не хватать?
– Избави Боже. Я так рад, что вы здесь, сэр.
– Это ненадолго, – утешил его Хелот. – Я наломал здесь столько дров, что не сносить мне головы. – Его лицо передернуло, как от боли, и он добавил совсем тихо: – Я не могу больше видеть эти болота. Может быть, если я уйду отсюда, я перестану думать…
Греттир осторожно коснулся его руки:
– Почему вы так мучаетесь?
Хелот обернулся – тощий, бледный, под глазами круги, скулы торчат.
– Я должен был предвидеть, что Гай явится в дом отшельника. Уверен, что это его рук дело, уверен так, будто видел все своими глазами! Ты хоть знаешь, малыш, что я сделал? Я украл с соляных копей своего Алькасара. Да, понимаю, почему кривишься. Я отвез его в надежное, как мне казалось, место – к отшельнику. Как-то раз я лечил тебя его травами. Я оставил там этого несчастного ребенка, который мне поверил.
– Какого ребенка?
– У Гури был слуга, помнишь?
Греттир поднял брови:
– Как не помнить… Гури запугал его так, что бедняга и пошевелиться не смел.
– Не думал, что ты обратил на это внимание. Как бы то ни было, мальчик остался на болоте. Я сам велел ему пожить у отшельника. А когда я вернулся туда, чтобы забрать их с Алькасаром и убраться из этих краев подобру-поздорову, я увидел… – Горло у Хелота перехватило, и он замолчал.
За спиной послышались шаги. Хелот резко обернулся:
– Кто здесь?
– Да я это, я, господин, – ответил трактирщик. С подносом в руках он осторожно карабкался по лестнице. На подносе оплывала свечка. Хелот забрал у него поднос, и хозяин канул в темноте.
– Совсем я загонял его, – пробормотал Хелот. Он поставил поднос на плоскую крышку сундука. – Хочешь есть? – Греттир кивнул. – Тогда садись поближе.
Они устроились прямо на полу. Хелот аккуратно разлил по кружкам эль.
– Что вы увидели на болоте, сэр? – напомнил Греттир, решив довести разговор до конца.
Хелот поднял голову и посмотрел ему в глаза, словно удивляясь наивности вопроса.
– Пепелище, – ответил он. – Я нашел там простое пепелище. Дом сожгли, а людей, как я понимаю, просто перерезали. Господи, они даже не могли себя защитить! Отшельник человек мирный, Алькасар был болен, руки поднять не мог, а Тэм… – Он прикусил губу.
Они помолчали немного. Греттир допил свой эль и тихо сказал:
– Почему же вы не доверились мне, сэр? Почему не рассказали все с самого начала?
– Боялся, что проболтаешься, – признался Хелот. – Ты слишком много пьешь, Греттир.
– Я бросил, – машинально ответил Греттир.
Хелот залпом допил свой эль, грохнул кружку на сундук и сказал горько:
– Ничего нельзя вернуть. Я ушел и бросил их на произвол судьбы. Никогда нельзя доверять ощущению безопасности.
Хелот вспомнил, как шел под дождем по лесной дороге, как впереди замаячила внушительная фигура Малютки Джона. Тот всматривался, не понимая, кто это движется ему навстречу под моросящим дождиком, не замедляя и не убыстряя шагов, забрызганный глиной до колен. А потом Джон улыбнулся во весь рот и крикнул:
– Да это же Хелот вернулся!
И лес ожил. Лес зашумел, затрещал, на дороге один за другим стали появляться вольные стрелки. Загорелые веселые лица обступили со всех сторон, и каждый что-то говорил, скалился, толкался. И Локсли стоял в толпе стрелков, конопатый, сероглазый, в мокром зеленом плаще с откинутым капюшоном…
В этот момент дом на Дальшинской Чисти уже горел.
– Зло, – сказал Хелот угрюмо, – Зло гнет нас и ломает, как ему вздумается, оно превращает нас в диких зверей… Кто здесь?! – Он снова резко повернулся к двери.
Там никого не было. Но Хелот осторожно протянул руку к своему оружию, лежавшему на полу, за сундуком, взял тяжелый нож и неслышно подкрался к выходу. Греттир наблюдал за ним с недоумением: он не замечал ничего подозрительного.
Однако за дверью действительно кто-то был. И этот кто-то сказал жалобно:
– Мне нужен Хелот из Лангедока, господин.
Хелот толкнул дверь ногой:
– Я здесь.
