— Вам не нужно, чтобы я оставалась в замке.
— Тебе этого тоже не нужно, — просто сказал Броэрек. Ни в его словах, ни в тоне не прозвучало угрозы, но сердце Деяниры екнуло, и девушка сочла за лучшее больше не задавать вопросов.
Они выехали из замка на рассвете и до полудня проделали немалый путь. Все это время Броэрек молчал. Деянира не решалась приставать к нему с разговорами. Она успела уже заметить, что в Истинном Мире люди не то чтобы неразговорчивы — здесь не принято было рассказывать истории.
Все беседы сводились к обмену самой необходимой информацией. Для того, чтобы рассказывать связные истории с приключениями, требовался особый человек — сказитель. Такая профессия. Довольно редкая, кстати. А обычные люди только слушали. Они даже пересказывать услышанное не умели.
Деянира понятия не имела о том, что сказал Броэрек своему брату, как объяснил необходимость этой поездки. И вообще, куда они направляются?
Она посмотрела в спину своему спутнику. Совершенное безумие — вот так безоглядно довериться другому человеку, которого она едва знает.
Они проехали уже две деревни. Одна, как пояснил Броэрек, принадлежит Геранну, вторая — никому. Деянире не показалось, чтобы они сильно различались между собой: обе — довольно зажиточные, дома — красивые, поля — ухоженные. Люди, которых они встречали, выглядели вполне довольными жизнью. Вообще все эти разговоры о вражеских набегах, о сожженных деревнях, о крестьянах, убитых и уведенных в плен, казались Деянире обычным преувеличением. Это все равно как смотреть программу новостей. Послушать телевизор — так везде потопы, пожары, террористы, падения самолетов; а если просто за порог родного дома выйти — так ничего подобного и в помине нет. Аптека, улица, фонарь.
Однако едва она успела подумать об этом, как Броэрек придержал коня и поравнялся с девушкой.
— Смотри туда.
Она вздрогнула всем телом. Он что, мысли ее читает?
Впереди виднелось пепелище. Неизвестно, сколько времени прошло, но запах еще оставался. Тяжелый угарный дух, как в доме с плохой печкой. Деянира подумала: «Я сильная» — и не попросила объехать пепелище стороной. Она должна выдержать.
В конце концов, это ведь просто несколько сгоревших домов.
Они прошли по самому краю, так что Деянира смогла рассмотреть растрескавшиеся черные камни и сгоревшие бревна. В воротах одного из домов — разломанных, но не сгоревших, — Деянира увидела стрелу с коротким ярко-синим оперением. Броэрек на ходу выдернул ее и вручил девушке.
— Вот такими стрелами убивают тролли. Тебе интересно?
Она взяла стрелку, сомкнула на ней пальцы. Троллиная стрела! До сих пор она, кажется, не верила в их существование. Ночные кошмары — не в счет. Она действительно не верила.
Эту стрелу держал тролль. Эту самую.
Деянира встретилась с Броэреком глазами:
— Да, мне интересно.
— Такой стрелой был убит Хамурабид.
— Понятно.
Броэрек показал на невысокий холм, видневшийся неподалеку:
— Там похоронили всех погибших.
— Угу, — сказала Деянира.
— Ты хочешь увидеть Серую Границу?
— Зачем вы все это для меня делаете? — не выдержала Деянира. — Я ведь просила только одного: доставить меня в город.
— Ты не об этом просила, — возразил Броэрек. — Ты хотела перестать быть служанкой.
— Ну да, а для этого мне нужно оказаться в городе… В общем, там, где мои таланты оценят по достоинству.
— Для того, чтобы перестать быть слуясанкой, ты должна кое-что понимать, — сказал Броэрек. — Я не ожидаю от тебя ничего особенного, потому что мозги у тебя все-таки куриные, но на такую малость способна даже ты.
Деянира видела, что он не имел намерения оскорбить се. Просто говорил то, что думал. А думал он, что она — набитая дура.
— Хорошо, — произнесла девушка медленно, — так что я должна понять?
— Мы удерживаем Серую Границу, — сказал Броэрек. — Это не означает, что мы ведем постоянные кровопролитные войны. Это не означает также, что мы ненавидим наших противников. Но мир должен оставаться таким, каким мы получили его от наших предков. Серой Границе не следует с двигаться с места, а набеги троллей надлежит сдерживать. И все же время от времени происходят стычки. Как бы мы пи старались, погибают люди. Прислуге все это безразлично, но ведь ты не желаешь быть прислугой.
И он двинулся прочь от холма, насыпанного над братской могилой. Деянира следовала за ним, как привязанная. Она очень боялась заблудиться.
Броэрек не произнес ни слова до самого вечера, когда остановился на ночлег под большим деревом. Оно росло посреди равнины одиноко, как будто нарочно для того, чтобы под его густой кроной находили приют странники. Поблизости бежал ручей. Броэрек снял Деяниру с седла и помог ей сесть на землю. Ноги у девушки затекли, тело ломило. Она растянулась на траве, положила руки под голову, уставилась и небо. Закат безмолвно угасал, листва была уже черной. Броэрек поблизости возился с лошадьми, потом собирал хворост. Он ни о чем не спрашивал Деяниру, не требовал, чтобы она «выполняла женскую работу» — готовила ужин. Все делал сам, безмолвно и умело.
То ли вообще за человека ее не считает — в смысле, за дееспособного человека, то ли понимает, в каком она сейчас состоянии.
Это неизвестно.
Когда костер был готов, Броэрек навис над ней и сказал:
— Перебирайся ближе к огню. Ночью будет прохладно.
Она надеялась, что хотя бы сейчас он что-то объяснит ей, расскажет о том, куда они едут и как он намерен устроить ее судьбу, но заснула почти сразу. Она даже не доела кусок хлеба с сыром, так и провалилась в сон, сжимая бутерброд в кулаке.
Утром оказалось, что Броэрек закутал ее в плащ и положил ей под голову сапоги. Ой-ой, он ее разувал! Очень мило, конечно, с его стороны, но… Деянира предпочла бы обойтись без таких забот. Но как ему скажешь?
Когда она проснулась, он уже был на ногах. Возился с лошадьми. Как раз седлал лошадку Деяниры.
— Умойся и едем дальше, — приказал он. — Времени у нас немного.
Деянира хотела бы спросить — почему, но Броэрек уже отвернулся. Очевидно, у него мало времени. В конце концов, он на службе. Интересно все-таки, как он отпросился у Геранна, на какие дела сослался?
О том, чтобы снова сесть на лошадь, Деянире и подумать было страшно, однако она стиснула зубы и храбро позволила Броэреку усадить себя в седло. Вроде, ничего. Они двинулись дальше в путь.
Скоро впереди показалась стена пыли. И сколько ни всматривалась Деянира, нигде эта стена не прерывалась. Она немного колебалась, то выпячиваясь, то втягиваясь, но в общем и целом везде оставалась ровной. В высоту она достигала приблизительно двух человеческих ростов.
Это и была Серая Граница. Не пыль, как первоначально показалось Деянире, а туман. И за этим туманом — ничего. Сплошная пустота. Нечто непознаваемое. Нечто, готовое в любое мгновение разродиться опасностью.
Броэрек погнал коня вдоль границы. Казалось, он совершенно забыл о существовании своей спутницы. Густая полоса небытия — вот и все, что он видел, о чем помнил. Туман то и дело плескал под ноги его коню, и в этом ощущалось узнавание: граница хранила память обо всех, кто когда-либо нырял в ее мутные воды. Деянира пыталась представить себе все то, о чем днем раньше поведал ей Броэрек: как он вошел в гнилую сердцевину тумана и поднес к губам гнусавую троллиную трубу, как сквозь сумрак к нему вышли чужаки с узкими бесстрастными глазами, и как Броэрек сказал им:
— Я хочу, чтобы вы убили для меня человека.
Они продолжали равнодушно рассматривать его. Потом один из них пошевелил плечами, словно у него
