стороной и этот город, и венгры отнеслись к немцам по–доброму.
Капитан Микус решил передвигаться только на грузовиках. Многие другие подразделения вынуждены были оставить свои машины из–за недостатка топлива, но благодаря тому, что у роты остался бензин, который удалось скопить за 18 месяцев, им хватило топлива, чтобы доехать домой. Они погрузили свое имущество на грузовики и отдали свои повозки и лошадей благодарным солдатам, у которых не было никакого транспорта.
Роте было приказано построить мост через Дунай для огромного множества немецких войск, хлынувших большим потоком назад. Строительство было закончено за четыре дня. Отступление происходило все более и более лихорадочно. Полностью истощенные, солдаты роты дошли до венгерского озера Балатон. Но и здесь изнуренным солдатам не удалось отдохнуть. На следующий день в два часа их разбудил звук выстрела.
Взволнованный, с затуманенным от усталости взглядом, капитан ворвался в комнату Франца:
— Хазел, что за шум?
Франц только что вернулся из разведывательной экспедиции. «Это русские стреляют из окопного миномета, господин капитан. Они всего лишь в нескольких сотнях метров отсюда!
— Ч–ч–что мне делать?
— Господин капитан, — Франц старался говорить спокойно и уверенно, насколько это было возможно, — вы ведь не хотите стать русским военнопленным? Прикажите немедленное отступление, или мы погибли!
— Я не могу этого сделать, мне не был дан приказ сверху!
— Герр капитан, мы не можем ждать приказов! Сейчас настало то время, когда нужно действовать самостоятельно!
Темной ночью рота покинула место стоянки. Три часа спустя они встретили командира батальона, который верхом на лошади разыскивал их.
— Как я рад вас видеть, — закричал он, — мы не могли передать вам никакого сообщения. Мы не знали места вашего расположения. Вы последняя рота нашего батальона, которую нужно было найти!
Двигаясь с поспешностью, они в конце концов пересекли границу Австрии. Поскольку русские уже оккупировали территорию вокруг Вены, батальон был вынужден пойти в обход, так они оказались в Граце на южной границе Австрии. Вскоре им было приказано идти прямо на север в Брюк ан дер Мур и оттуда снова на север в Сен–Поэлктен. Лишь через неделю последовали приказы идти снова на юг в Мариацелль. В их перемещениях не было уже никакой логики. Дороги были заполнены войсками вермахта, двигающимися на север и на юг. Было совершенно невозможно преодолеть какое бы то ни было расстояние.
Франц, который в течение девяти лет жил в Австрии, занимаясь продажей книг, подошел к капитану.
— Господин капитан, я знаю эту страну, как свои пять пальцев. Я могу провести вас до Мариацелли по проселочным дорогам, если вы хотите.
Усталые глаза командира загорелись надеждой.
— Конечно, Хазел. Возьми это дело в свои руки!
Солдаты роты свернули с главной дороги и теперь с трудом пробирались по каменистым тропам, которые шли по Альпам то вниз, то вверх. Они достигли Мариацелли раньше всех остальных, и им удалось расположиться в большой гостинице. В то время, когда рота занимала свои позиции и сдерживала русских, Франц оборудовал свой кабинет и установил единственное радио, которое осталось в роте. В течение нескольких месяцев он слушал русскую радиостанцию — это была единственная возможность получать достоверную информацию о развитии военных событий.
В воскресенье Франц прогуливался по Мариацелли — знаменитому городу паломничества. В главной церкви проповедь только что началась. Франц слушал ее с любопытством.
— Друзья мои, — сказал священник, — не беспокойтесь. Если вы не можете попасть на небеса через главные ворота, у Бога всегда есть потайная дверь, через которую вы можете проскользнуть. Так или иначе, мы все окажемся там.
Этого было довольно. Франц покачал головой и двинулся дальше.
1 мая 1945 года, слушая новости по радио, Франц увидел лейтенанта Гутшалька, прогуливающегося по улице. Франц одним движением открыл окно и высунул голову наружу.
— Питер, — позвал он, — Питер, слышал ли ты новости? Я хочу выразить тебе свои соболезнования.
Лейтенант обернулся, и его лицо стало белым как мел.
— Что такое? — произнес он дрожащим голосом. — Что случилось? Ты получил плохие новости о моей семье?
— Нет, Питер, гораздо хуже. Твой бог недавно умер. Вчера он убил сам себя.
Питер теперь был уже не белым, а красным как свекла. Он бросил на Франца взгляд, полный ненависти, и пошел дальше.
Несколько дней спустя, когда группа солдат собралась около радио, зашел Микус. Сообщение заставило громкоговоритель дребезжать: «Внимание! Внимание! Мы требуем полной капитуляции вермахта! Сдавайтесь! Бросайте свое оружие!»
Микус был в бешенстве.
— Кто включил вражескую радиостанцию? Это строго запрещено! — сказал он.
— Герр капитан, — произнес Франц уважительно, — здесь больше нет других станций. Мы окружены врагами. Осталось всего два района, которые еще удерживают немецкие войска, это Прага и Мариацелль, там, где мы сейчас находимся.
— Говорю тебе, Хазел, — выкрикнул Микус, — мы не проиграем войну. Это все вражеская пропаганда!
— Что поможет нам выиграть войну, господин капитан? — спросил Франц, желая знать, действительно ли Микус верит в то, что говорит. — У нас нет больше ни провизии, ни одежды, ни боеприпасов. Вот уже несколько месяцев мы едим хлеб, который на 50 процентов состоит из опилок. И мы не можем пополнять свои запасы, потому что союзники захватили и контролируют все.
Микус был откровенен только с Францем, находясь с ним один на один, но сейчас он вел себя по– другому, стоя некоторое время в нерешительности перед людьми более низкого звания.
— Ты совершенно прав, — сказал он, понизив голос, — откровенно говоря, я сбит с толку. Я не знаю, что делать.
— А что если подойти к командиру батальона и получить его указания?
Полчаса спустя Микус позвонил Францу.
— Хазел, отзови солдат с передовых позиций и сожги все секретные документы. Бумаги, которые не являются секретными, сохрани.
Франц немедленно отправил посыльных, чтобы отозвать своих товарищей с их постов, и велел загружать машины. Во внутреннем дворе он развел сильный огонь и бросил туда все документы, как секретные, так и обычные.
Вошел Микус:
— Что ты делаешь? Ты должен был сжечь только секретные документы.
— Господин капитан, — сказал Франц, — война закончена, они нам больше не нужны, и мы не хотим, чтобы русские нашли их. Давайте уничтожим их и сохраним только деньги и наши послужные списки.
Лейтенант Гутшальк шагнул к огню и вытащил документы.
— Мы никогда не сдадимся!
—Лейтенант, — сказал Франц, — вы должны понять нечто важное. Теперь события приняли другой оборот. До сих пор командовали вы, но теперь вы уже не можете причинить мне никакого вреда. Из–за моих христианских убеждений вы хотели избавиться от меня на протяжении всего периода военных действий. Теперь те же христианские убеждения спасут вас, потому что я не собираюсь сдавать вас за ваши военные преступления.
В тот же момент голос по радио сообщил: «Германия капитулировала! Повторяю: Германия капитулировала!»
Это произошло 8 мая 1945 года.
