ближе и положила руку на колено Мика. Он поцеловал ее в макушку, но она почувствовала, что он напряжен. Он показал на мотель:
– Твоя комната на втором этаже. Не выходи, пока не посвечу тебе фонариком.
– Три раза. Я помню.
Они наблюдали, как пара енотов проскользнула в лагерь и вынырнула оттуда через пару секунд с буханкой хлеба и пакетиком чипсов «Доритос».
– Мы же собираемся напугать его до полусмерти? – спросил Странахэн.
– Точно. Закрутить гайки.
– Ну так и черт с ним. Давай потребуем полмиллиона.
– О господи, – засмеялась Джои, – но у Чаза нет таких денег.
– Спорим, он знает кое-кого, у кого они есть?
Они взяли «гранд-маркиз»: Тул сказал, что «хаммер» почти светится в темноте. Ред велел им сохранять хладнокровие несмотря ни на что. Выслушать парня и пообещать, что подумают над его словами.
– Не умничай, – предупредил Ред Чаза. – И никого не трогай, – сказал он Тулу, – пока, во всяком случае. Как только выясним, чего хочет этот сукин сын, решим, что с ним делать.
Они собирались приехать во Фламинго пораньше и найти место, где Тул мог бы спрятаться, но задержались, поскольку до того, как они вырулили на основную магистраль, Тул опять сделал привал. Чаз не стал возражать. Он остался в машине, где тренировался выхватывать кольт из-за пояса, а Тул надел лабораторный халат размером с палатку и потопал в больницу «Неземное поместье».
Морин сидела и смотрела телевизор. Она причесалась и наложила капельку румян на щеки.
– Посмотрите, кто пришел, – обрадовалась она. – Возьми стул. Ларри Кинг берет интервью у Джулии Эндрюс[43]. Она просто куколка.
– Я принес тебе кое-что на ужин. – Тул поставил накрытую тарелку на тумбочку у кровати. – Не такое чтоб горячее. У них тут микроволновки нигде нету?
– Ерунда, спасибо, Эрл. – Морин подняла крышку. – Пахнет просто замечательно. Что это?
– Ээ-э, цыпленок. Называется «болотный цыпленок».
– Доктор сказал мне избегать жареной пищи, но я, честно говоря, не вижу в ней вреда. Я же все равно умираю, верно?
Она взяла кусочек жареного аллигатора и попробовала.
– Здорово, а? – спросил Тул.
Морин энергично покивала, продолжая жевать. И жевать.
– Та еда, которой нас тут кормят, просто сущий кошмар, – прошептала она. – Свежая птица – настоящее пиршество.
– Хорошо, что понравилось. Ладно, мне пора.
– Уже? Пожалуйста, останься, поговорим.
– У меня важная встреча по делам.
– Это ночью-то? Интересно, что за дело такое.
– Клиента охранять, – ответил Тул.
Синие глаза Морин заискрились:
– Это так интересно, Эрл. Ты каких людей охраняешь? Сановников? Дипломатов? Нет, наверное, дельцов от шоу-бизнеса, точно.
– Не то чтобы.
– А. – В ее голосе послышалось разочарование.
– Щас я доктора охраняю, – сообщил Тул, хотя сам считал, что с Чазом Перроне это просто халтура.
– Доктора? Вот это да!
– Тока он людей не лечит. Он это, типа, ученый.
– Наверное, очень важный человек, раз ему нужна личная охрана, – сказала Морин.
– Я б тебе порассказал.
– Он сейчас с тобой? Мне бы хотелось с ним встретиться.
– Он не чтоб хорош, – возразил Тул, – чесслово. Много о себе думает, но, етить, у ниггеров и мексов, которые для меня помидоры собирали, куда больше мозгов, чем…
Костлявый кулак Морин выстрелил Тулу прямо под дых. Он согнулся вдвое и выдохнул, как спустившее тракторное колесо.
– Эрл! Как тебе не стыдно! – воскликнула она. –
Он вцепился в перила кровати и медленно выпрямился.
– Что бы сделала твоя мама, – гнула свое Морин, – если б она была жива и это услышала?
