– На огромном воздушном шаре.
– Правда?
– Канареечно-желтом с оранжевой полосой.
– Я бы предпочел на великолепном скакуне, – сказал Кроум.
– Белом или черном?
– Не важно.
– Ну еще бы. – Джолейн закатила глаза.
– При условии, что он умеет бегать, – прибавил Кроум.
– Может, в следующий раз. – Она зевнула и села на пол, подогнув под себя ноги. – Трудился как пчелка, да?
Он сказал, что раздобыл финансы для погони. Разумеется, Джолейн захотелось узнать, где он их взял, но Кроум отболтался. Газетный кредитный союз, не зная о его отставке днем раньше, с радостью предоставил заем. Джолейн Фортунс пришла бы в ярость, скажи Кроум правду.
– Я уже перечислил три тысячи на твою «Визу», – сказал он. – Поддержал ублюдков материально.
– Твои собственные деньги!
– Не мои – газеты, – ответил он.
– Да перестань.
– Слыхала когда-нибудь о служебных расходах? Кроме того, мне возмещают оплату отелей и бензина.
Кроум прикидывался эдакой крупной шишкой. Он не был уверен, купилась ли Джолейн на эту ложь. Она шевелила пальцами на ногах – это могло означать практически что угодно.
– Кажется, им и впрямь нужна эта статья, – сказала она.
– Ну да, таков наш бизнес.
– Новостной бизнес, да? Рассказывай.
– Люди, которые тебя избили, – ответил Кроум, – до сих пор не обналичили твой билет «Лотто». Я справился в Таллахасси. Они даже своих имен не назвали.
– Выжидают, хотят убедиться, что я не пойду в полицию. Как ты и предсказывал.
– Они продержатся неделю, может, дней десять, пока билет не прожжет им дыру в кармане.
– Не так уж много времени.
– Я знаю. Нам понадобится удача, чтобы их найти.
– А потом?…
Об этом она уже спрашивала, и у Кроума не было ответа. Все зависело от того, кто эти подонки, где они живут, что купили на оружейной выставке. Эти люди вспомнили, что нужно стащить ночную видеопленку из «Хвать и пошел», а значит, они не настолько тупы, как Кроум решил поначалу.
Джолейн напомнила ему, что в багажнике лежит «ремингтон».
– Вот что хорошо в дробовиках, – сказала она. – Предел погрешности.
– Ага, так ты, выходит, уже стреляла в людей.
– Нет, Том, но я знаю оружие. Папа об этом позаботился.
Кроум передал ей телефон:
– Позвони этим милым ребятам из «Визы». Посмотрим, что там поделывают наши тусовщики.
Синклер не сказал ни единой душе в «Реджистере», что Том Кроум ушел в отставку, надеясь, что это был дешевый блеф. Хорошие журналисты темпераментны и импульсивны; Синклер помнил это из лекций школы менеджмента.
Потом в офис к Синклеру пришла женщина, занимавшаяся полицейскими хрониками, с ксерокопией отчета, который встревожил его весьма и весьма. Неизвестные расстреляли окна в доме Кроума, при этом владелец никоим образом не дал о себе знать. За отсутствием свежей крови или трупов копы рассматривали происшествие как случайный акт вандализма. Синклер считал, что на самом деле все куда серьезнее.
Когда позвонила его сестра Джоан из Грейнджа, он раздумывал, как поступить. Джоан взволнованно пересказала ему последние слухи: победительница «Лотто» Джолейн Фортунс покинула город ночью с белым мужчиной, предположительно газетным репортером.
– Это ваш парень? – спросила Джоан.
Синклер нащупывал ручку и бумагу и чувствовал себя тормозом. Он никогда не работал репортером и делать пометки не умел.
– Давай сначала, – попросил он, – и помедленнее. Но Джоан трещала, изливая новые слухи: продавец из
«Хвать и пошел» тоже смотался – ну, тот, что сначала растрезвонил, как продал Джолейн Фортунс выигрышный билет, а потом передумал.
– Стоп! – перебил Синклер, судорожно корябая по бумаге. – Повтори-ка еще раз.
