Обрамлявшая щеки пышная седая борода экстравагантно разделялась надвое. Каждая прядь ниспадала, подобно виноградной лозе, на жесткокожую грудь и была так замысловато заплетена, что Джим Тайл заподозрил: это женских рук дело. Внизу к косам были привязаны ленточками изогнутые клювы крупных птиц. Да, клювы стервятников, признал человек. Кстати, твари они порядочные. Косматые брови человека были знакомо насуплены, а еще он неведомо где раздобыл себе новый искусственный глаз, ошеломляюще походивший на распустившийся малиновый цветок гибискуса. Глаз просто обезоруживал, и по коже ползли мурашки.
Одноглазый в килте некогда был популярной, на всю страну известной фигурой – герой войны, превратившийся в политического деятеля, неподкупный, дерзкий и, естественно, обреченный на провал. Джим Тайл управлял лимузином, который в результате увез этого человека из Таллахасси, прямо из губернаторского особняка, от подступавшего вулканического безумия. Полицейский доставил своего извергавшего тирады друга в уединенную глухомань, и потом более двух десятилетий не терял его следа, присматривал за ним и останавливал, когда это требовалось.
Джим Тайл делал, что было в его силах, но временами случались неконтролируемые извержения. Стрельба, поджоги, беспричинное уничтожение чужой собственности. Даже убийства. Да, его друг убил нескольких человек, после того как покинул Таллахасси. Джим Тайл в этом был уверен, как и в том, что те люди вели себя очень плохо, но в любом случае судить Клинтона Тайри мог лишь Господь Бог. И судный день скоро наступит. А пока Джим Тайл оставался безоглядно верен человеку, известному под именем «Сцинк».
– Как поживает твоя милая женушка?
– Прекрасно, – ответил полицейский.
– Тебе по-прежнему нравятся ее подгоревшие бифштексы? – Экс-губернатор склонился над жарким костром, языки огня опасно плясали у завитков бороды.
– Что у нас сегодня в меню? – Джим Тайл задал совершенно необходимый вопрос, поскольку гастрономические пристрастия Клинтона были крайне разнородны.
– Превосходное филе ламы!
– Ну да, ламы, – задумчиво произнес полицейский. – Стоило ли спрашивать?
– В город приехал цирк. Ей-богу, в Наранжу, там настоящий карнавал.
– Так-так.
– Не то, что ты думаешь. Бедняга свалилась с пандуса грузовика и сломала передние ноги. У девчушки- хозяйки не хватило духу самой прикончить животное.
– Представляю.
– Ну, я оказал услугу. К тому же, ты знаешь, я терпеть не могу, когда пропадает мясо.
– Да как ты в цирке-то оказался? – спросил Джим Тайл.
Сцинк заулыбался – та самая обаятельная улыбка любимца публики, что помогла ему выиграть выборы.
– Любовь, лейтенант. Недолгая, но, тем не менее, весьма приятная.
– Это она тебе бороду обработала?
– Так точно, сэр. Нравится? – Сцинк погладил пышные седые косы. – Клювы предложил я. Недавно добыл.
– Я заметил.
– С птицами была небольшая стычка. Проявили нездоровый интерес к моей ламе.
– Ты ведь знаешь, что канюки под охраной закона, – покачал головой Тайл.
– Не очень-то он их охраняет, как я погляжу. – Сцинк бросил куски мяса на сковородку и отпрянул от жирных брызг. Краем килта протер стеклянный глаз. – Ты здесь из-за японцев, да?
– Нет, – ответил полицейский. – Но интересуюсь.
– Знаешь, на кого они работают? На «МацибуКом», этих жадных недоносков, которые сводят леса и поганят реки. А япошки – крепкие засранцы, все как один, даже бабы. Стеклопластиковые байдарки не такие уж легкие, Джим. Они тащили их на плечах две мили по весьма густым зарослям.
– Что именно ты с ними сделал, губернатор?
– Ничего. Мы болтали, гуляли, катались. Побаловались котлетками из ламы. Я показал им несколько достопримечательностей: молодого лысого орла, выводок бабочек, детенышей крокодила. – Сцинк пожал плечами. – Полагаю, расширил их кругозор.
– Они были не очень-то разговорчивы, когда вернулись.
– Я так и думал, поскольку объяснил им, как сильно ценю свое уединение. Знаешь, из освежающего у нас только старая добрая аш-два-о. Сгодится?
– Превосходно, – ответил Джим Тайл. Он уже давно не видел приятеля таким разговорчивым. – Приятно видеть тебя в цивилизованном настроении.
– Отголоски моего романа, – грустно сказал Сцинк. – «Женщина-змея» – ее цирковое амплуа. Говорила, может прогнуться в местах, каких у других женщин вообще нет. Смешила меня. Знаешь, это мне было нужнее, чем… все остальное. А значит, я либо действительно старею, либо шибко умнею. Бренда тебя смешит?
– Постоянно.
– Невероятно. Хватит болтать, давай поедим.
Умело приготовленная лама была отменного вкуса. После обеда Сцинк подхватил автомат и бодрым шагом повел полицейского по извилистой тропинке мимо заброшенного ринга для петушиных боев к месту своего нового становища. Он устроил его в тени кроны старого мангрового дерева, где кружили насекомые. Здесь слышался шум океана. Полога не было, но зато стоял настоящий гоночный болид «додж» под номером 77. Золотисто-голубой, от бампера до бампера покрытый цветастыми рекламными наклейками: «Масляный фильтр «Пьюролейтор», «Стартер «Делко», «Летние шины «Файрстоун», «Автошампунь «Рейн-Х», «Свечи «Автолит», «Аудиосистема «Боуз», «Компьютерная компания «Белл-Саут», «Система ресторанов «Аутбэк Стик Хаус», «Мочегонное «Судафед» и всякими другими. Джим Тайл уставился на машину, а губернатор сказал:
– Она с этого непотребного гоночного трека в Хомстеде, на который истратили пятьдесят миллионов долларов налогоплательщиков.
– Ты ее угнал!
– Точно.
– Потому что…
– Ужасно шумела. Ее везде было слышно. У меня начиналась страшная мигрень, а ты знаешь, как я ею мучаюсь.
Ошарашенный полицейский обошел вокруг элитной машины.
– Это только кузов, – сказал Сцинк. – Без двигателя и начинки.
– Как же тебе удалось?
– Она стояла на тягаче. Команда после гонок наклюкалась и припарковалась за Мьютиниром. Полагаю, они победили, потому что повесили на антенну клетчатый флаг, благослови господь простаков. – Сцинк полюбовался килтом. – Зато теперь я сплю в машине.
Джим Тайл предпочел бы не знать об угоне.
– А где тягач? – встревоженно спросил он.
– Дальше по берегу, у заброшенного причала. Я там храню свои книги, кроме Грэма Грина. Он всегда со мной. – Сцинк забрался на сверкающий капот «доджа» и поиграл клювами в бороде. – Ну, выкладывай свою плохую новость, Джим.
Полицейский в упор посмотрел на губернатора.
– Они хотят, чтобы ты выследил одного человека. Неуправляемого парня, он скрывается в окрестностях. Похоже, он напоминает им молодого Клинтона Тайри.
– Они – это…
– Наш действующий губернатор, досточтимый Дик Артемус.
– Никогда о таком не слышал, – фыркнул Сцинк.
– А он о тебе знает и хочет как-нибудь встретиться. – В ответ прозвучал смешок, но Тайл продолжил: – Парень, которого тебе нужно найти, пытается остановить строительство моста.
