долетали порывы теплого ветра. Рваные облака заволокли месяц, словно развевающееся покрывало. Они уложили Орландо на постель, застеленную льняными тканями. Врач, который вынул из раны наконечник, находился рядом. Орландо был весь в поту. На его закрытые веки легла тень смерти. Старец Горы долго рассматривал его.
Прежде чем покинуть помещение, он сказал врачу:
- Я хочу, чтобы он жил. Ты отвечаешь за него головой.
Еще в ту же ночь Хасима позвали к Старцу. Старец Горы, или Каим, как его называли в Аламуте, метался по большой башенной комнате взад-вперед, как зверь в клетке. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил прихода своего поверенного. Хасим не отваживался заговорить с ним.
- Почему он вернулся? Что он ищет здесь? – Старец говорил сам с собой.
- Это точно он? – спросил Хасим.
- Это он. Я убедился в этом собственными глазами.
- Что-то здесь не так.
- Разузнай это.
На восьмой день Орландо открыл глаза.
- Где я?
- В Аламуте, – ответил врач, который сидел возле его кровати. – На, выпей!
Орландо почувствовал кубок у своих губ. Холодный чай принес облегчение.
«Адриан, – прошептал он. – Адриан». А потом снова провалился в глубокий обморок.
Следующей ночью Орландо проснулся.
Он лежал в темном помещении.
Почти догоревшая свеча мерцала на низком столе. За ним сидел мужчина. Бородатый подбородок уткнулся в грудь.
Стража?
Орландо поискал глазами оружие. Он хотел подняться. Боль пронизала его.
Не поворачивая головы, он увидел повязку на плече. Воспоминание прояснилось, из бездны забытья выплыли кровавые картины: река… люди… борьба-стрела в плечо.
Но потом? Что произошло дальше? «Я снова попал кним в руки? Где я?»
Он заговорил вслух. Мужчина, сидевший за столом, проснулся.
- О, ты бодрствуешь! – молвил он. – Прости мне мой сон. Уже девять ночей я сторожу возле твоей постели. Что ты сказал?
- Где я?
- В Аламуте.
- Я хочу пить, – сказал Орландо. И пока он пил, он думал: «Мне нужно выиграть время, много времени. Они знают меня, а я ничего о них не знаю».
В следующие дни к его постели пришли люди, которые приветствовали его как друга. Когда они говорили о прошлом, он старательно запоминал все. Когда они задавали каверзные вопросы, он прикрывался своей слабостью, изнуренно закрывал глаза или поправлял повязку. Что бы он делал, если бы прибыл в Аламут не раненым? Порой его посещал седовласый старик, которого они называли Хасимом и с которым обращались почтительно. Орландо хорошо знал, что почетный титул Хасима получают немногие. Мудрость Хасима общеизвестна. Его слово обладает неоспоримой властью. Он был немногословен. Он рассматривал Орландо так, будто хотел заглянуть к нему в душу. Когда его молодой спутник попытался расспросить Орландо, Хасим прервал его речи:
- Я как-то спросил у мальчика с горящей свечой: «Откуда исходит свет?» Дитя затушило пламя и спросило в ответ: «А куда ушел свет?»
Вечером того дня, когда Орландо впервые лежал без температуры, явился аль-Хади, сухопарый мужчина, темнокожий и кучерявый. Крючковатый нос его занимал пол-лица. Он обладал превосходной осмотрительностью проводника каравана. Он сказал:
-Только немногие смертники возвращаются.
Он не делал тайны из того, что испытывает презрение к возвратившимся ассасинам.
Кайму, которому он позже дал полный отчет, он сказал:
- Как следует поступить с таким созданием, как он? Неверный ассасин в Аламуте!
- Он не ассасин. Наши смертники – само имя говорит за себя – ищут смерти, чтобы быть причастными к раю. Так, как он, не ведет себя ни один обреченный на смерть. Его возвращение доказывает мужество, ясный рассудок и железную волю. Такие мужчины, как он, редки, точно белые верблюды. Но почему, почему он вернулся? Что движет им?
- Хизуран?
-Ты имеешь в виду ту девушку?
- Разве существует нечто, неподвластное любви?
Уже скоро Орландо чувствовал себя достаточно сильным, чтобы встать с постели. Абу Наджа, врач, наблюдал за его первыми шагами, сначала в комнате, потом за постоянно увеличивающимися прогулками. Орландо поразил размер крепости. Она была скорее городом, чем крепостью, со всех сторон окруженная отвесными пропастями, остров среди облаков на вершине иглы. Дома из серых скал располагались на разных уровнях, соединенные между собой лестницами, ступенями и пандусами. Над всем высилась башня, в которой жил Старец Горы, – Тадж аль-Алам, корона мира. Орландо разместился на нижнем уровне напротив больших и единственных ворот замка, Мади-нат ас-Салам, «место мира, как называют его, – со смехом объяснил доктор, – потому что закутанным в покрывало женщинам не позволено переступать порог этих ворот». Женщины и дети замужних горожанок, живут в близлежащих кишлаках.
В Аламуте можно разместить почти четыреста приверженцев Низари, большинство которых постоянно находятся в разъездах по поручениям Старца. Возле Мадинат ас-Салам расположены конюшни для лошадей и вьючных ослов. Уже с восходом солнца улицы наполняются цокотом их копыт. На всех улицах встречаются козы и овцы.
Когда Орландо вернулся с одной из своих прогулок, его ожидали два низарита. Они доставили его в Верхний город, в белый отштукатуренный дом, перед которым буйно росли агавы и кактусы. Тамплиера ввели в затемненное помещение, где пол был полностью устлан коврами, как в молитвенном доме. На них полукругом сидели двенадцать мужей. Орландо узнал аль-Хади и Хасима. Они обратились с сурой книзаритам: «Коль скоро небо, и земля и горы не смеют разрешать о Боге споры, мы им предложим то, что знаем сами…»
Аль-Хади сказал:
- Мы ожидаем твоего рассказа.
Двенадцать пар глаз смотрели на Орландо. Это был час испытания.
«Господь, помоги мне, чтобы я не выдал себя неосмотрительностью.»
Орландо начал с моста в Кельгейме. Он описал убийство Баварского герцога. Только благодаря прыжку с моста в бурлящий Дунай ему удалось уйти от мстителей. Он поведал о своем путешествии и очень подробно описал пережитые им в реальности события. Когда он рассказывал о неудачном нападении на аль-Мансура в Александрии, то шепот волнения прокатился по рядам слушателей.
-Ты был при этом? О, Аллах, ты видел это! Али был твой друг.
- Он был моим другом, – повторил Орландо. «Мой друг, – подумал он. – Так вот почему я
внушил такой смертельный страх ассасину на невольничьем рынке в Александрии!»
- Если ты не мог помочь Али, почему ты не отомстил? У тебя же была возможность.
- Оставьте его, – перебил Хасим возмущающихся. – Он поступил правильно. Кто поручал ему убить этого аль-Мансура? Никто. Куда бы мы зашли, если бы по собственному разумению искали цели для наших стрел?
При описании последнего боя Орландо один из мудрецов начал порицать его:
- Тебе непременно следовало убивать всех? Это было так необходимо? Мужчины Даилама – правоверные низариты, братья.
Орландо возразил:
