сотрется. Еще она пообещала научить меня самой так делать макияж, сколько бы времени это ни потребовало.
Воздух в казино очищается, и должен быть в порядке: там его не просто фильтруют да кондиционируют, а регенерируют полностью, очищая от пыльцы, вирусов, коллоидной взвеси и всякого такого прочего. Все — ради туристов, которым, по большей части, не нравится проходить полный курс иммунизации против всех мыслимых венерианских зараз. Корпорация не может даже допустить мысли, что хоть один турист покинет планету прежде, чем из него будет выжато все, что можно, а потому в хилтонах и казино воздух чист, и еще турист может застраховать здесь свое здоровье на солидную сумму. После он обнаруживает, что может в любой момент обменять страховой полис на игральные фишки. Ясное дело, Корпорации нечасто приходится выплачивать по этим полисам.
Венусберг назойливо лезет в глаза и уши — даже когда сидишь в кабине такси. Я знаю, свобода предпринимательства — вещь хорошая и нужная, и уважаю ее, как все марсианцы. Она — одна из основ нашей веры и главная причина нашего нежелания объединяться с Землей (нас ведь всегда запросто смогут забаллотировать, пятьсот голосов против одного). Но даже свобода предпринимательства не может служить извинением, если тебя — стоит только высунуть нос на улицу — начинают оглушать и ослеплять. Магазины здесь не закрываются никогда (по-моему, в Венусберге вообще никогда ничего не закрывается), и полноцветная стерео-реклама вламывается в такси, усаживается тебе на колени и орет прямо в ухо.
Черт их разберет, как они умудряются добиваться такого эффекта. Инженер, который это изобрел, вероятно, улетел потом на метле.
К нам из-под переборки, отделяющей водительское место, выскочил багровый дьяволенок около метра ростом (без всяких телеизображений!) и как ткнет прямо в нас своими вилами!
— Спешите!!! — завопил он. — Привыкайте к Хай-Хоу-Хэбит!!! Успокоибельно! Легкопривыкабельно! Пр-росто пр-рельстибельно! Хай-Хоу-Хэбит — п-па самый хобот!!!
Я с перепугу шарахнулась в угол, а Герди сказала водителю в микрофон:
— Будьте любезны, уберите это.
— Не могу, мадам, — сказал водитель. — У нас на это концессию купили.
Пока он говорил, дьяволенок поблек до прозрачно-розового, а голос его почти пропал, но, едва водитель замолчал, разошелся пуще прежнего.
Тут мне был преподан практический урок относительно чаевых. Герди раскрыла кошелек и показала водителю купюру. Он не отреагировал, и она добавила вторую. Звук и изображение снова сошли на нет; купюры были переданы водителю, и дальше мы ехали спокойно. Конечно, бледно-розовый призрак и шепоток остались, пока их не сменила другая реклама, но говорить не мешали. А гигантская уличная реклама была еще гораздо шумнее и ярче; не знаю уж, как водитель еще и за дорогой следил. Обстановочка на дороге была аховая: невероятное множество машин, все несутся с жуткой скоростью, но наш водитель менял уровни и перескакивал с полосы на полосу, точно «мчался наперегонки со смертью», отвозя в больницу умирающего.
Когда мы приземлились на крыше казино «Дон Педро», у меня было чувство, что мы едва улизнули от смерти.
Потом мне объяснили, отчего такси носятся с такой скоростью. Таксисты здесь — как и почти все на Венере — служащие Корпорации, однако они не на жалованье, а работают сдельно. Каждый день они «сшибают» определенную сумму для Корпорации, а потом, накатав положенное количество оплаченных километров, из всего остального дневного заработка часть могут взять себе. Вот и гоняют как сумасшедшие, чтобы поскорее выплатить положенное и начать зарабатывать что-то для себя, причем продолжают ездить с сумасшедшей скоростью, чтобы успеть заработать побольше.
Дядя Том говорит, на Земле почти все вынуждены подчиняться такой же точно системе, только деньги с них берут сразу за целый год. «Подоходный налог» называется.
«Построил в Занаду Кубла Чертог, земных соблазнов храм…»
И казино «Дон Педро» — тоже вроде того храма. Красотища! Экзотика! Настоящее чудо! На арке над входом — надпись: «Все развлеченья, известные миру», и, судя по тому, что я слышала, это чистая правда. Но мы с Герди посетили только игорные залы.
В жизни не видала столько денег сразу!
А над входом в игорные залы висел транспарант:
— Герди, а там правда есть такой — дон Педро?
Герди пожала плечами.
— Он на жалованье у Корпорации, а имя — не настоящее, но выглядит просто по-королевски! Я тебе покажу. Если хочешь, можешь с ним познакомиться, и он поцелует тебе руку. Если, конечно, тебе такие штуки нравятся. Идем.
Она направилась к столам рулетки, а у меня просто глаза разбежались. Там, внутри, было — как в калейдоскопе. Шикарно разнаряженные люди (в основном, служащие); люди, одетые кто во что горазд, от смокингов и фраков до футболок с шортами (в основном, туристы); яркие лампы, резкая музыка, треск, звон, шарк, лязг, роскошные драпировки, вооруженная охрана в опереточной униформе, подносы с напитками и закусками, всеобщее возбуждение и — деньги, деньги, деньги…
И… Кларк! Я притормозила; Герди остановилась тоже. Братец восседал за полукруглым столом, а напротив него потрясающей красоты дама сдавала карты. А перед братцем лежали несколько внушительных стопок фишек и громадная пачка денег!
На самом деле, ничего удивительного тут не было. Если вы полагаете, что шести- (а по здешнему счету — восемнадцати-) летнему пацаненку не позволят играть в венусбергском казино, вы просто никогда не бывали на Венере. Как бы ни обстояли такие дела в Марсополисе, здесь к игроку предъявляется только два требования. Он должен: 1) быть живым; 2) иметь деньги. Можно не знать ни орто, ни португальского, вообще ни одного из известных языков. Пока ты в состоянии кивать, моргать, хрюкать или шевелить псевдоподиями, твою ставку примут и сдерут с тебя последнюю рубаху, как со всех прочих.
Нет, удивляться было нечему. Кларка к деньгам тянет сильнее, чем ион к электроду. Теперь ясно, куда он слинял в первый же вечер и где с тех пор почти все время ошивался.
Я подошла к нему и положила руку на плечо. Он оглянулся не сразу, но рядом — точно из ковра вырос — возник человек, который крепко взял меня за руку. Кларк сказал даме-банкомету:
— Себе, — и оглянулся. — Привет, сестренка! Порядок, Джо, это моя сестра.
— Порядок? — переспросил тот, все еще не отпуская моей руки.
— Да, да. Она безопасна. Сестренка, это — Хосе Мендоса из полиции Корпорации; сегодняшний вечер работает на меня. О, Герди, привет!
Голос его радостно зазвенел, однако он не забыл сказать:
— Джо, сядь на мое место, присмотри за деньгами.
И продолжал:
— Герди! Вот здорово! Хочешь сыграть в двадцать одно? Садись на мое место.
Да, это любовь. Или температура.
Герди объяснила, что хочет сыграть в рулетку.
— Давай помогу! — живо вызвался он. — С этой крутилкой я тоже прилично разбираюсь!
Герди мягко отказалась от помощи, сказав, что играет по собственной системе, и пообещав найти его позже. Вообще, она с Кларком неимоверно терпелива. Я бы на ее месте…
Хотя и со мной она терпелива не меньше.
