мухлевал. Я отправлюсь за свидетельствами как можно скорее. Извините, Джоанна, я должен был бы это предусмотреть. Видно, старею.
(Он вовсе не стареет. Скажите ему об этом, босс.)
Джоанна Юнис погладила его по руке.
— Ну что вы, Джейк. Вы вовсе не стареете. Не было никаких оснований предусматривать это заранее… Господа, позвольте мне еще раз сказать, что я нисколько не расстроюсь, если победят мои внучки. Если они выиграют, то они и проиграют. Ведь если им удастся доказать, что по закону я мертв, они останутся без гроша в кармане. И спасибо Юнис Бранке, доктору Бойлу и Джейку Саломону. Я молода и здорова, наслаждаюсь жизнью, и меня нисколько не волнует возможность потерять состояние, которое стало для меня обузой.
— Брат Шмидт, Джоанна Юнис, дорогая, — вмешался Алек Трайн, — разве вы не понимаете, что не по-американски так говорить о миллионах долларов?
Она улыбнулась.
— Брат Алек, если после всего этого я останусь без цента, то я готова держать пари на миллион долларов, что получу миллион чистыми после вычета всех налогов за пять лет. Джейк, вы поручитесь за мою ставку? Ведь сейчас у меня ничего нет.
— Конечно.
— Минутку! — запротестовал Трайн. — Я всего лишь бедный, но честный юрист. Давайте поспорим на пятьдесят центов. Мак, вы одолжите мне пятьдесят центов?
— Только под залог. Джоанна Юнис, послушайте меня, пожалуйста. Я не сомневаюсь, что вы готовы вступить в мир без единого цента. Но я сердцем знаю, что вы на самом деле брат Иоганн Шмидт… который дал согласие на ссуду, когда она была мне очень нужна. Старик Шмидт не подвел меня… и я ни за что не подведу его.
— Спасибо вам, брат Мак.
Джейк проворчал:
— Мне от вашего братства доморощенных аристократов еще в колледже было не по себе, да и сегодня я не испытываю к нему особых симпатий. Судья, единственной настоящей причиной для оказания помощи Джоанне Юнис является то, что этого требует справедливость. А не то, что она — или он — много лет назад выручил какого-то сопливого брата.
— Советник, я принимаю ваше замечание. Но я не кривя душой могу сказать, что братские узы — включая орден Погребателей, членами которого мы с вами являемся, — никогда не влияли на мое поведение в суде…
— Как бы не так, приятель дорогой. Вы принимаете решения, направленные против меня, лишь ради вашего удовольствия. Спросите кого угодно.
— …даже когда я был вынужден давать указания этому Ирландцу по некоторым тонким вопросам законодательства. Я бы в любом случае помог Джоанне Юнис в этом деле: как гражданка и как подопечная суда она имеет право рассчитывать на посильную помощь судьи в установлении ее личности. Но я признаюсь, что мои эмоции были разбужены обстоятельством, о котором я не мог даже подозревать. Дело не в том, что Джоанна Юнис является моим братом в студенческом ордене — это просто приятное совпадение, но то, что она — тогда еще он — оказала мне помощь, когда я в ней здорово нуждался. Хм… — Он пристально посмотрел на свой стакан. — Нет необходимости вдаваться в подробности. Они вам известны, Джоанна Юнис?
— Да.
— О них вы можете рассказать Джейку позже. Позвольте мне записать то, что кажется мне необходимым для этого дела; вы, два юриста, проверьте… и я хочу вставить новую пленку в этот аппарат, чтобы все мы могли снять копии.
Он повернулся к записывающему устройству.
— Черт! Извините меня, Джоанна Юнис. Сперлинг, наверное, ушел домой.
(Давайте посмотрим, что там с этим аппаратом, дорогая.)
— Я — «брат Шмидт» в любое время, когда вы захотите выругаться, судья. Позвольте мне взглянуть на ваш магнитофон. Он похож на тот, что у меня дома.
— Пожалуйста. Я иногда жалею, что мы отказались от стенографистов.
— Спасибо.
(— Что делать, Юнис?
— О, это неразумная младшая сестричка нашей Бетси. Все в порядке. Насвистывайте «Янки дудл» или думайте о Джаджи-Ваджи и не мешайте.
— Ом мани падме хум. Ом мана падме хум. Ом мани падме хум…
— Готово, дорогая.)
— Запись на новую пленку, судья. Установлено на три копии.
— Всегда удивляюсь, когда вижу кого-нибудь, кто разбирается в этой машинерии.
— Я не очень разбираюсь. Но Юнис Бранка научила меня пользоваться аппаратом, похожим на ваш.
(— Босс, у вас здорово получается врать. Вы говорите правду, но не всю.
— Сладкая девочка, я изобрел способ врать, когда ваша бабушка еще была девушкой.)
— Сначала необходимо подтвердить факт смерти Юнис Бранки. Поскольку это было убийство, то можно предположить, что есть множество свидетельств, включая отпечатки пальцев, и, поскольку это полицейские документы, мы должны также предположить, что их легко можно уничтожить или подменить с помощью больших взяток. Затем тело миссис Бранки должно быть обследовано хирургом, и так должна быть установлена его подлинность. Также необходимо направить на обследование тело Иоганна Шмидта и установить его подлинность. Затем мы должны удостовериться, что мозг был удален из тела Шмидта. Джоанна Юнис, вам, наверное, неприятно все это слушать. Если хотите, можете уединиться в моей туалетной комнате. Там есть кушетка.
— Пожалуйста, продолжайте, сэр; я уже привыкла к этому.
(— Меня от всего этого тошнит, босс.
— Меня тоже, дорогая. Но приходится крепиться. Мы должны выглядеть спокойными. Ом мани падме хум. Давайте сядем в «лотос», это кресло достаточно большое.
— Да, дорогая. Ом мани падме хум.)
— …и наконец в суде мы возьмем отпечатки пальцев Джоанны, сравним их с помощью экспертов с теми, что у нас уже есть, и тем самым замкнем логическую цепь. Джоанна Юнис, теперь мне надо его просто выключить?
(Когда три копии будут готовы, он сам выключится.)
— Когда три копии будут готовы, он сам выключится. Джейк, мы задерживаем джентльменов. Они собирались на рыбалку.
— Наша рыбка от нас не уйдет, — заверил ее судья. — Минутку… — Он подошел к видеофону. — Эвелин?
— Да, судья.
— Как там снаружи? Тихо?
— Судья, как вы угадали? Трое моих людей лежат в изоляторе. Все двери здания закрыты изнутри. Можете посмотреть по третьему и четвертому каналам обозрения и прокрутить запись шестнадцатичасовых местных новостей.
— Ваши люди сильно пострадали?
— Нет. Ничего серьезного. Один заглотнул чихательного газа, когда нам пришлось очищать центральный вход и запирать двери; у другого царапина на скуле; а третьему сломали ребра. Думаю, что штурм здания был инсценирован за деньги газетчиков, поскольку их камеры к началу беспорядков были наготове.
— Понятно. Нам потребуется охрана?
— Не думаю. Полиция контролирует близлежащие улицы; а наши люди либо останутся в здании на ночь, либо их заберут вертолетом с крыши. Сообщение от судьи Андерса… Он говорит, что у вас нет оснований отказываться от рыбалки, а он временно возьмет на себя функции председательствующего
