Повторив это несколько раз, он поставил ее на ноги и сказал:
— Одевайтесь, дорогая. Быстро.
— Хорошо, Джейк.
Никто из них не сказал ни слова, пока он не усадил ее в машину. Затем она робко спросила:
— Джейк, вы меня обнимете?
— Конечно, дорогая.
— Можно мне снять накидку? Вы снимете ее с меня?
Когда накидка была снята, она вздохнула и прижалась к Саломону. Затем она прошептала:
— Джейк, дорогой, зачем вы меня отшлепали?
Теперь настала его очередь вздыхать.
— Вы капризничали… а это единственный известный мне способ как-то помочь женщине, когда она хочет от мужчины того, что он не может ей дать. А я в тот момент не мог.
— Понимаю. Мне кажется, я понимаю.
Некоторое время она сидела молча, наслаждаясь его объятиями и дыша ему в грудь, затем спросила:
— Дорогой, вы когда-нибудь шлепали Юнис?
— Да, однажды.
— По той же причине?
— Не совсем. Но она вынудила меня это сделать.
(Я пощекотала его, дорогая. И он меня удивил на всю оставшуюся жизнь.)
— Тогда я рада, что вы меня отшлепали. Но я постараюсь больше не вынуждать вас к этому, хотя я никогда не буду таким ангелом, как она…
(Падший ангел, босс. И я наслаждаюсь своим падением.)
…Джейк!
— Да, Юнис.
— Мне вовсе не было неприятно, когда вы меня отшлепали. Хотя я и плакала. Но у меня теперь такие формы, они словно специально сделаны, чтобы по ним шлепали. И когда вы меня шлепаете, вы не игнорируете меня… а любое внимание лучше, чем полное безразличие. К тому же… — Она замолчала в нерешительности.
— Что, Юнис?
— Не знаю. Но мне кажется, это случилось.
— Что случилось?
— Женский оргазм. Наверное. Хотя я и не знаю, каким он должен быть. Но когда я плакала, вы наложили на меня свою тяжелую руку, сэр, и вдруг внутри у меня потеплело и как будто что-то начало расти и взорвалось. Я, наверное, не смогу лучше объяснить. Я вошла в экстаз и была счастлива, а последние шлепки почти не заметила. Это был женский оргазм?
— Откуда мне знать, дорогая? Может быть, вы сами сможете дать ответ. Позже.
— Сегодня ночью?
— Хм… не думаю. Юнис, уже поздно, и мы ничего не ели. Я устал, даже если вы не устали.
— Я тоже устала. Но я счастлива.
— Сегодня ночью мы будем спать. И когда это случится, а я уже не отказываюсь от этого, пусть все произойдет в спокойной и тихой обстановке. Без телефонов и без слуг. Все это будет возможно. Но я не ребенок. Вы понимаете, что я имею в виду, дорогая, вы тоже были старым.
— Да, дорогой, причем намного старше вас. Юнис умеет ждать. Джейк! Что такого сделала Юнис, что вы ее отшлепали?
Он вдруг усмехнулся.
— Маленькая проказница чуть до смерти не защекотала меня. Поэтому я ее отшлепал. Но мы были одни. И все кончилось нормально.
— Как?
— А как вы думаете? Я превзошел свой посредственный уровень, а Юнис — для этого нет слов — превзошла свое полное совершенство, хотя это кажется невозможным.
(Он чуть не разломал меня, как дыню, двойняшка… и я хотела этого!)
— Значит, когда-нибудь я пощекочу вас… и вы меня за это отшлепаете. Так что принимайте ваши витамины, дорогой. Джейк, вам ведь нравилось меня шлепать, не так ли?
Он ответил не сразу.
— Мне это нравилось так сильно, что я шлепал вас не так больно и не так долго, как надо бы. И я начал чувствовать себя молодым, как вы говорите, но знал, что если я вас тут же не выдворю из дома, то вы, скорее всего, вообще никогда не уйдете. А я не хотел давать слугам повод для сплетен.
— Вам бы лучше жениться на мне. Тогда бы мы могли не обращать внимания на слуг.
— А вам бы лучше помолчать. Вы все еще учитесь, как быть девушкой… а я учусь приноравливаться к этому. Вы Юнис, но вы и не Юнис. И мы должны уладить все юридические вопросы, прежде чем сможем говорить о таких вещах.
— Подлый старик! Истязатель невинных девушек! Обнимите меня покрепче!
Глава 16
Джейк проводил Юнис в ее будуар. Вини ждала там… к досаде Джоанны, поскольку она надеялась, что непреклонный Джейк уступит, если на верхнем этаже будет тихо. Но она скрыла свою досаду.
— Привет, Вини!
— Мисс Джоанна! С вами все в порядке? Я так волновалась!
— Конечно, со мной все в порядке, мистер Саломон присматривал за мной. Почему вы волновались, дорогая?
— А как же? В новостях такие ужасные вещи о вас говорят, а Дом правосудия брали приступом; я видела. И…
— Вини, Вини! Идиотский ящик и предназначен для идиотов. Зачем вы туда смотрели? Я была в полной безопасности.
— Но у нее был трудный день, так что хорошенько ухаживайте за ней, Вини.
— Конечно, сэр!
— И я устал. Поэтому я пожелаю вам спокойной ночи и пойду спать. Но сперва, пожалуй, съем бутерброд.
— Хьюберт отнес ужин в вашу комнату, сэр.
— Хьюберту — еще один значок за заслуги. Хотя, по правде говоря, Вини, у меня самого был тяжелый день, аппетита нет и нервы расшатаны. Я готов поужинать снотворной пилюлей.
— Джейк, дорогой…
— Что, Юнис?
— Не пейте снотворные. Поешьте.
— Но…
— Я понимаю. Я и сама — пучок нервов. Но я знаю, что надо делать… и мы с Вини могли бы успокоить ваши нервы и восстановить вам аппетит. И спать вы будете как ребенок.
Он удивленно поднял бровь, посмотрел на Юнис, затем на Вини.
— Я думаю, что это могла бы сделать любая из вас в отдельности, но вдвоем?
— Джейк, вы пошлый старик. Смотрите — Вини уже покраснела. Но мы можем, не так ли, Вини? Наш «мани хум».
— О да, можем, мистер Саломон.
— Крови и переломанных костей не будет?
— О нет, сэр! Это очень успокаивает. Расслабляет.
— Все можно попробовать хотя бы один раз.
