– Понс, Хью прав, – подтвердил Джо. – Возможности неограниченные.
Понс поджал губы.
– Если продавать их по бычку за колоду, ну, скажем… ммм…
– Слишком дорого, – возразил Джо. – Ты убьешь рынок, еще не начав дела.
Хью спросил:
– Джо, помнишь, есть какая-то формула, для установления цены, дающей максимальную прибыль.
– Она срабатывает только при полной монополии.
– Да? А как здесь насчет этого? Патенты, авторское право и все такое прочее? В тех свитках, что я читал, об этом ничего не было сказано.
Джо ответил:
– Хью, Избранные не имеют такой системы, она им не нужна. Все прекрасно разработано, изменения очень редки.
Хью сказал:
– Это плохо. Не пройдет и двух недель, как рынок переполнится подделками.
Понс встал:
– Что за белиберда? Говорите на Языке. – Вопрос Хью мог сформулировать только по-английски; Джо, соответственно, и ответил на него также по-английски.
Джо сказал:
– Прошу прощения, Понс, – и объяснил ему, что понимается под патентом, авторскими правами и монополией.
Понс облегченно вздохнул.
– О, это очень просто. Когда на человека снисходит вдохновение Небес, Лорд Владетель запрещает кому бы то ни было другому пользоваться этим. На моей памяти такое было всего дважды. Но, во всяком случае, было.
Хью не был удивлен, узнав, как редко случаются здесь изобретения. Эта культура была статичной, большая часть того, что здесь называлось 'наукой', пребывало в руках оскопленных рабов. А поскольку запатентовать новую идею было так трудно, то и инициатива в этом направлении была редка.
– Значит, вы заявите, что эта идея – вдохновение Небес?
Понс немного подумал и ответил:
– Вдохновение – это то, что Их Милосердие в Их Мудрости, признает вдохновением. – Он вдруг улыбнулся. – На мой взгляд, все, что будет приносить бычки в сундуки Семьи, является вдохновением. Проблема в том, чтобы Владетель думал так же. Но это можно устроить. Продолжайте.
Джо сказал:
– Хью, охраняться должны будут не только игральные карты, но и игры вообще.
– Конечно. Если не будут покупать карты Их Милости, то пусть и не играют в его карты. Конечно, трудно гарантировать, что кто-нибудь не попытается подделать колоду карт, но монополия сделает это противозаконным.
– И не только такие карты, но и любую разновидность игральных карт. Ведь в бридж можно играть картами, на которых проставлены одни номера.
– Да, – отозвался Хью. – Джо, а ведь у нас в убежище где-то была коробка со скрэбблом.
– Она здесь. Ученые Понса спасли все, Хью. Я понимаю, к чему ты клонишь, но здесь никто не сможет играть в скрэббл, потому что никто не знает английского.
– А что мешает нам изобрести скрэббл заново – но уже на Языке? Стоит мне только посадить свой штат за частотное исследование Языка, и я очень скоро смогу изготовить скрэббл, и доску и фишки и правила, но уже на Языке.
– Что еще, во имя Дяди, такое этот ваш скрэббл?
– Это игра, Понс. Очень хорошая. Но главное то, что за нее можно просить гораздо дороже, чем за колоду карт.
– И это еще не все, – сказал Хью. Он начал загибать пальцы: – Парчизи, монополия, бэгэммон, старушка – для детей – ее можно назвать как-нибудь иначе – домино, анаграммы, разные джигсо – вы когда-нибудь видели их?
– Нет.
– Они годятся для любого возраста, бывают самых разных степеней сложности. Жестянщик. Кости – множество игр с костями. Джо, здесь есть казино?
– Своего рода. Здесь есть места для игр и многие играют дома.
– Рулетки?
– Не думаю.
– Тогда страшно подумать, что мы можем сделать. Понс, складывается впечатление, что отныне вы все ночи будете проводить, подсчитывая барыши.
– Для этого есть слуги. Я только хотел бы знать о чем вы говорите. Не будет ли позволено спросить?
– Простите, сэр. Джо и я говорили о древних играх… и не только об играх, но и всякого рода развлечениях, которые раньше были в большом ходу, а потом забылись. Так я по крайней мере думаю. А ты Джо?
– Единственная игра, которую я встречал здесь – это шахматы.
– Конечно, неудивительно, что они сохранились. Понс, дело в том, что любая из этих игр может принести деньги. Конечно, у вас есть игры. Но эти игры будут новшеством. Хоть они и очень старые. Пин- понг… стрельбы из лука! Джо, у них есть все это?
– Нет.
– Биллиард. Ладно, хватит. Мы и так уже перечислили достаточно. Понс, значит сейчас самое важное – это добиться покровительства Их Милосердия, которое должно распространиться на все это… и я кажется придумал, как выдать это за вдохновение свыше. Это было чудом.
– Что? Ерунда. Я не верю в чудеса.
– А вам и не надо верить. Смотрите сами, нас обнаружили на земле, принадлежащей лично Владетелю – а нашли нас вы. Разве это не выглядит как то, что Дядя хотел, чтобы о нашем существовании стало известно Владетелю? И чтобы вы, как Лорд Хранитель, хранили это?
Понс улыбнулся:
– Но это могут начать оспаривать. Может дорого обойтись. Но ведь не вскипятишь воды, не истопив печку, как говаривала моя тетушка. – Он встал. – Хью, я хочу посмотреть на этот самый скрэббл. И как можно скорее. Джо, мы выберем время, чтобы ты объяснил нам все остальное. Мы отпускаем вас обоих. Все.
Киска уже спала, когда вернулся Хью, но в кулачке у нее была зажата записка:
'О, милый, как чудесно было увидеть тебя!!! Жду не дождусь, когда же Их Милость снова позовет нас играть в бридж! Он просто старый душка! Пусть даже и проявив недомыслие кое-в-чем. Но он исправил свою ошибку, а это признак настоящего джентльмена.
Я так возбуждена тем, что повидалась с тобой, что едва могу писать. А ведь Киска ждет записку, чтобы отнести ее тебе.
Близнецы посылают тебе свои поцелуи, свои слюнявые. Люблю, люблю, люблю!
Твоя и только твоя Б.'
Хью читал записку Барбары со смешанным чувством. Он разделял ее радость по поводу воссоединения, хотя оно и было довольно непродолжительным, и тоже с нетерпением ждал того времени, когда Понс для своего удовольствия позволит им побыть вместе. А что же касается остального… Лучше постараться вытащить ее оттуда до того, как она начнет мыслить, как обыкновенная прислуга! Конечно, в общепринятом смысле слова Понс был джентльменом. Он сознавал свои обязанности, был великодушен и щедр по отношению к своим подданным. В общем, джентльмен.
Но он же был и проклятым сукиным сыном! И Барбаре не следовало бы недооценивать это! Игнорировать это – да! Иначе просто невозможно. Но забывать – никогда!
Он должен освободить ее.
Но как?
