чтобы доставить в любую точку планеты, куда приземлится Лекруа, вот уже целые сутки находившийся в верхнем слое стратосферы, медленно и осторожно сбрасывая скорость. Его снова и снова отслеживали радарами, но пока что еще не удалось выяснить, где и как пилот рискнет пойти на посадку.
Слушая текущие показания радаров, Харриман проклинал себя за то, что решил сэкономить вес за счет радиопередатчика. Показания радара поступали вое быстрее. Голос прервался, затем сказал:
— Идет на посадку!
— Передайте на поле, чтоб были готовы, — крикнул Харриман. Затаив дыхание, он ждал. После бесконечно тянувшихся секунд ожидания вклинился другой голос:
— Лунный корабль приземляется. Сядет немного западней Чихуахуа, в Олд Мехико. Харриман метнулся к выходу. Направляемый по радио, пилот Харримана вскоре заметил «Пионера», непривычно маленького на фоне желтой пустыни. Пилот удачно посадил стратоплан совсем рядом с «Пионером».
Еще до приземления Харриман уже нащупывал дверную ручку. Лекруа сидел на песке, прислонись спиной к опоре корабля и наслаждаясь тенью его куцых треугольных крыльев. Перед ним, разинув рот, стоял какой-то деревенский пастух. Как только Харриман подбежал к нему, Лекруа встал, отшвырнул окурок и сказал:
— Привет, босс!
— Лес! Харриман обнял молодого человека.
— Рад видеть тебя, дружище!
— И я рад видеть вас. Этот Педро не умеет говорить по-нашему. Лекруа огляделся: вокруг больше никого не было, кроме пилота, доставившего сюда Харримана.
— А остальные? Где Боб?
— Я не стал их ждать. Скорее всего, через несколько минут будут. Э, да вот и они! На посадку заходил еще один стратоплан. Харриман повернулся к своему пилоту:
— Билл, поди-ка, встреть их!
— А? Да вы не беспокойтесь, они подойдут.
— Делай, что говорят.
— Вы начальство… Пилот побрел по песку, всем своим видом выражая недовольство. Лекруа был озадачен.
— Быстрей, Лес! Помоги-ка мне с этим! «Этим» были пять тысяч конвертов со спецгашением, которые должны были побывать на Луне. Вдвоем они перетащили сумку в лунный корабль и запихнули в пустой шкафчик для продуктов. От взглядов вновь прибывших их надежно прикрывал стратоплан.
— Фу-ты, — сказал Харриман. — Чуть-чуть не влипли. Нам позарез нужны эти полмиллиона, Лес.
— Конечно. Однако, мистер Харриман…
— Тс-с-с! Они идут. Что насчет другого дела? Все готово?
— Да, но я бы хотел ска…
— Тихо! На втором стратоплане прилетели вовсе не их сотрудники, а целое стадо репортеров, операторов, звукорежиссеров, комментаторов и техников. Лекруа и Харримана взяли в кольцо. Харриман самодовольно помахал всем:
— Давайте, ребята! Снимайте, сколько влезет, облазайте весь корабль — будьте, как дома! Смотрите все, что хотите, только на капитана не шибко наседайте — он устал. Приземлился еще один стратоплан — это были Костер с Диксоном и Стронгом. Энтенса прибыл на отдельно нанятом корабле и принялся командовать своими телевизионщиками, фотографами и репортерами. Все вместе они чуть не подрались с другой, несанкционированной командой журналистов.
Прибыл большой транспортный вертолет, из него выбрался наружу взвод мексиканских солдат в хаки. Откуда-то, похоже, прямо из-под песка, появились несколько дюжин местных крестьян. Отбившись от репортеров, Харриман провел краткие, но довольно убыточные переговоры с капитаном местной армии, в результате чего был наведен относительный порядок, и «Пионер» спасен от любителей сувениров.
— Эй, положь, где лежало! — раздался из недр «Пионера» крик Лекруа. Харриман замер, прислушиваясь. Голос пилота зазвучал выше:
— Не твое дело! Положь, говорят! Харриман протолкался к люку:
— Что стряслось, Лес? Внутри кабины, размерами едва ли больше телефонной будки, стояли трое: Лекруа и два репортера. Все трое были порядочно возбуждены.
— Что стряслось, Лес? — повторил свой вопрос Харриман. Лекруа держал в руках маленький мешочек — пустой. На антиперегрузочном кресле, отделявшем его от репортеров, были рассыпаны маленькие тускло поблескивающие камешки. Один из них репортер держал поближе к свету.
— Да вот, — зло сказал Лекруа, — суются, куда не просят. Репортер, разглядывавший камень, сказал:
— Вы ведь нам позволили осмотреть все, что захотим? Так ведь, мистер Харриман?
— Именно.
— А ваш пилот, — он указал пальцем на Лекруа, — кажется, не предполагал, что мы это найдем. Они были спрятаны под обивкой кресла.
— И что с того?
— Это же алмазы?
— Отчего вы так уверены?
— Да точно вам говорю! Алмазы! Харриман замер, разворачивая сигару, а потом сказал:
— Эти алмазы я сам туда положил. Позади Харримана пыхнул блиц и раздался голос:
— Подыми-ка его повыше, Джефф. Репортер по имени Джефф так и сделал, а затем обратился к Харриману:
— Довольно странно все это, а?
— Меня интересовало действие космического излучения на необработанные алмазы. Па моему приказу капитан Лекруа поместил этот мешочек с алмазами в корабль. Джефф задумчиво присвистнул.
— Знаете ли, мистер Харриман, если бы вы не дали такого объяснения, я бы решил, что Лекруа нашел эти камешки на Луне и попытался скрыть от вас сей факт.
— Только попробуй это напечатать — я тебя привлеку за клевету. Я уверен в капитане Лекруа на сто процентов. Дай-ка алмазы сюда! Брови Джеффа взлетели вверх:
— А может, вы недостаточно в нем уверены, чтобы оставить камни ему?
— Дай сюда, говорят. Вот. А теперь — убирайтесь. И Харриман как можно быстрее поволок Лекруа в свой корабль, — Хватит на сегодня. — заявил он фотографам и репортерам. — Встретимся в «Петерсон Филдс». Как только стратоплан поднялся в воздух, он обратился к Лекруа:
— Отличная работа, Лес!
— А этот репортер, по имени Джефф, похоже, был сильно сконфужен.
— Что? Ах, этот… Да нет, я о полете. Ты сделал! Ты — первый из всех!
— Боб выстроил хороший корабль, — пожал плечами Лекруа. — Остальное — мелочи. Так вот, об алмазах…
— Забудь ты это слово! Ты сделал свое дело. Мы поместили камни на корабль, а потом рассказали всю правду. Кто же виноват, если нам не поверят…
— Но, мистер Харриман…
— Что? Лекруа расстегнул молнию на кармане комбинезона и извлек завязанный в узел грязный платок. Развязав его, он высыпал в ладони Харримана куда больше алмазов, чем нашли на корабле репортеры. Эти были крупнее и более чистые с виду. Уставившись на них, Харриман от души расхохотался. Потом он вернул алмазы Лекруа:
— Держи.
— По-моему, они принадлежат нам всем.
— Ну вот и сбережешь их для нас всех. Только держи язык за зубами. Нет, погоди-ка. — Харриман отделил два крупных камня. — Закажу кольца — одно тебе, другое — себе. Смотри, не проболтайся, иначе они потеряют всякую цену и пригодны будут разве что на сувениры.
Да, думал Харриман, именно так. Алмазный синдикат уже давно сообразил, что алмазы, когда их много, стоят немногим дороже стекла — если не брать в расчет их промышленное применение. На Земле их
