Джинни отпустила меня и сделала шаг назад.
– Ты встретишься с ним завтра утром. Он тебе все объяснит. А потом мы с тобой будем завтракать и строить планы. Спокойной ночи, Стинки.
Мы расстались без поцелуя. Она не предложила, а я не стал пытаться ее поцеловать. Мне было здорово не по себе из-за того, что со мной так долго играли – и кроме того, я не очень верил, что на нас не нацелены камеры.
После того, как Джинни ушла, я подумал было о том, чтобы воспользоваться тем самым неограниченным доступом в сеть, о котором упомянул Ренник-Смитерс, и выяснить истинные размеры и масштабы империи Конрадов. Но я понимал, что, если я здесь, сейчас заберусь в эту компьютерную систему, об этом обязательно узнает дедушка Ричард. Мне показалось, что это дурно пахнет. Миледи привозит домой красавца-провинциала, и он начинает с того, что принимается за оценку меблировки. От одной этой мысли у меня запылали щеки.
Вместо этого я воспользовался неограниченным доступом в сеть для того, чтобы разгадать загадку со 'Смитерсом'. Оказалось, что Ренник действительно мог не знать, откуда взялось это имечко. Джинни сравнивала его с персонажем древнего мультика – законченным подхалимом, приживальщиком, несчастным, никому не нужным гомосексуалистом. Я стал гадать, многое ли из этого действительно относилось к Реннику. И далеко ли простиралась эта аналогия: хозяин Смитерса в мультике, мистер Бернс, был сказочно богат, невероятно стар, а во всем прочем – настоящее чудовище. Чей же образ он воплощал? Деда Джинни? Или ее отца?
Что ж, утром мне предстояло это выяснить. 'А может быть, мне повезет, – думал я, – и сначала меня на смерть сразит метеорит'.
Кровать оказалась точно такая же, как была у меня в спальне пансиона, только матрас был мягче, простыни намного мягче и легче, а подушка пышнее. Меня настигли галлюцинации или наволочка действительно слегка пахла шампунем Джинни? Из-за этого все выглядело несколько иначе. Было бы приятно ощущать этот запах, исходящий от моей подушки, каждую ночь. И каждое утро. Если я действительно его сейчас ощущал. Думая об этом, я уснул.
Глава 3
– Джоэль. Пора просыпаться, милый.
Да, точно – пахло ее волосами…
Я слыхал, как Джинни произнесла эти слова тихим гортанным голосом в начале одного из приятных снов. Но услышать эти слова в конце приятного сна – в этом было что-то новенькое. Если только все остальное будет развиваться так, как обычно развивалось во сне…
Я открыл глаза. Ее не было. Запах был либо наведенным, либо воображаемым. Черт побери.
– Тебе правда нужно просыпаться, Джоэль, – настойчиво проговорила она где-то рядом.
– Ладно, – сказал я.
– Просыпайся, Джоэль. Пора…
Я сел на кровати. Она не договорила начатую фразу. Ее не было в комнате. Ее нигде не было.
Просыпаюсь я всегда с трудом. Пришлось сидеть и моргать несколько секунд, пока до меня дошло, что говорила не Джинни, а искусственный интеллект, сервер Лео, в совершенстве воспроизводивший ее голос, действуя в режиме будильника. Лео, между прочим, делал свою работу хорошо. Свой будильник в пансионе я мог обмануть, сказав ему, что уже встаю, а Лео среагировал исключительно на то, что я принял вертикальное положение.
Но почему я должен вставать именно сейчас? Я догадывался, что восемь часов не проспал. Я закончил колледж – так куда мне было спешить?
И тут до меня дошло. Ну да. Все правильно. Сегодня мне предстояла личная беседа с одним из могущественнейших людей во всей Солнечной системе. Разве я мог предполагать, что встречу назначат, считаясь с удобством для меня? Человек, вроде Конрада из рода Конрадов, наверняка пожелал бы сделать такое тривиальное дело, как беседа с женихом внучки, как можно раньше, в самом начале своего делового дня.
– Как скоро меня ждут? – спросил я.
– Через полчаса, мистер Джоэль, – ответил Лео своим голосом.
– А как мне позавтракать?
– Я могу принять ваш заказ, сэр.
Я уже был готов сказать: 'Тост с омлетом, большую кружку черного кофе и литр апельсинового сока', но одумался. 'Тебе предстоит разговор с глазу на глаз с одним из самых могущественных людей в Солнечной системе', – напомнил я себе и распорядился:
– Яйца 'бенедикт'[6], картошка-фри 'по-домашнему', танзанийский кофе – 'французский пресс', пожалуйста, с двумя кусочками сахара и восемнадцати процентными сливками. И еще сок из дюжины апельсинов.
Лео повторил заказ.
– Очень хорошо, мистер Джоэль. Вы предпочитаете обычные бобы или цельные[7]?
– Цельные, пожалуй, – выдавил я.
За дверью послышался скрип. Она отворилась. Вошел слуга, толкавший перед собой двумя пальцами по воздуху на высоте плеч поднос. Слуга был таким же старым и некрасивым, как те представители обслуги, которых я видел вчера вечером. Правда, этот не был таким надменным. Возможно, дневная смена была симпатичнее.
– Что это? – осведомился я.
– Яйца 'бенедикт', картофель, кофе, свежевыжатый апельсиновый сок и утренние новости, – ответил слуга, поочередно указывая на называемые им вещи.
В его поведении не было ровным счетом ничего такого, что показало бы: только законченный идиот потребовал бы, чтобы все это было названо своими именами.
Я дал себе обещание: как только будет время, всеми силами постараюсь разузнать, каким образом можно мгновенно приготовить любое из этих блюд, а уж тем более – все сразу. Но пока что не имело смысла притворяться, что это меня совсем не удивило.
– Если бы я знал, какое тут быстрое обслуживание, я бы попросил подождать десять минут, пока я воспользуюсь ванной комнатой, – проговорил я с грустной усмешкой.
Слуга повернулся к подносу и произвел какой-то таинственный жест. Еду накрыла полусфера… из чего-то, похожего на мерцающий воздух.
– Располагайте своим временем, как вам будет угодно, сэр. Когда вы вернетесь, все будет той же самой температуры и консистенции.
О, конечно. Я подумал о том, как мне потом сделать так, чтобы воздух перестал мерцать, но решил, что спрашивать не стану – сам как-нибудь додумаюсь.
– Как только захотите, просто протяните руку, сэр, – подсказал мне слуга. – Поле сразу отключится.
Я раскрыл было рот, чтобы спросить, что за поле такое, каким образом оно генерируется и каковы его свойства – но осекся. Еще успею выяснить.
– Как вас зовут?
– Накамура, сэр.
– Спасибо, мистер Накамура. Вы очень добры.
– Пожалуйста, сэр. Благодарю вас.
Он не спешил, но при этом исчез мгновенно.
Я начал вставать с кровати… и эта треклятая штука
