Шрамово дыхание перешло в напряженные, хриплые с присвистом вдохи. Джиг не шевелился. Огры тоже.
– Иначе они убили бы нас, вождь, – сказала Грелл, подчеркнув последнее слово. – Ну, ты собираешься позаботиться о Веке или это тоже придется делать мне?
Не успел Джиг ответить, как все заслонил голос Тималуса Звездотеня.
«Джиг, исцели хобгоблина».
Грелл вытирала руки от крови.
– Лучше б я осталась со спиногрызами.
«ДЖИГ, ИСЦЕЛИ ХОБГОБЛИНА!»
Сила Звездотеневой команды заставила Джига стиснуть голову ладонями.
«Я не знал, что Грелл собирается его убить, но ее нельзя винить за…»
«Он еще не умер, а заклятие рассеялось, как только клинок пронзил его грудь».
Джиг уставился на тело Шрама. Меч торчал из хобгоблинской груди, словно шампур из Голакиного крысиного шашлыка.
«Стало быть, для избавления от чар пикси надо всего лишь тыкать в жертвы мечом?»
«Быстро, Джиг».
Джиг двинулся вперед, пока не оказался в луже крови, вытекающей из тела Шрама. Он опустился на колени и ощупал рану, порезав при этом пальцы о собственный меч. Краем глаза он видел, как огры тянут к нему руки.
– Дайте мне помочь ему, – попросил он и выдернул меч, отчего кровь хлынула ему на руки миниатюрным фонтаном. Он положил обе ладони на рану, чувствуя как горячая руда заливает пальцы и стекает на пол. Вот-вот зальет хобгоблинской кровью любимые сапоги.
– Подвиньте факел поближе.
– Что ты делаешь? – спросила Рамма.
Жар иной природы хлынул по Джиговым конечностям сквозь кровавые потеки в тело Шрама.
«Грелл не попала в сердце, но задела одну из артерий. Тут потребуется определенная точность. Вложи пальцы в рану».
Икнув, Джиг закрыл глаза и вдавил два пальца под кожу. Что-то царапнуло его по костяшке. Осколок кости? И что это за пульсирующая штука прижалась к фаланге? Им хорошо расписывать, как Джиг Драконоубийца способен исцелить любую рану, но никто не представляет себе, каким поистине тошнотворным может быть данный процесс.
«Есть».
Поток крови ослабел. Джиг вынул пальцы из раны и вытер их об штаны пациента. Он потянулся за своим мечом. Тот оказался теплым на ощупь, а может, сила Звездотеневой магии забрала тепло из его собственного тела.
– Заколов его, Грелл разрушила заклятие пикси, – пояснил Джиг присмиревшим зрителям.
Более сильной реакции не последовало бы, даже заяви он, будто Штраум восстал из мертвых и заглянет попозже на прожаренные нетопырьи крылышки. Арнор и Рамма снова заговорили, перекрикивая друг друга.
Трокель закатила глаза и сгребла обоих за уши, больно вонзив когти в мочки.
– Замолчите.
К величайшему удивлению Джига, они послушались. И Арнор, и Рамма были моложе и сильнее Трокель. Разыграйся подобная сцена среди гоблинов, старуху побили бы и вышвырнули в дальний конец пещеры. Но огры только злобно зыркали друг на друга и потирали уши.
– Когда захватчики начали нас убивать, мы попробовали с ними торговаться, – поведала Трокель. – Мы предложили разделить пещеру или даже вообще покинуть гору. Они согласились, позволив небольшой группе огров прийти в пещеру Штраума для выработки соглашения. Эти огры вернулись на следующий день порабощенные. Они убили дюжину наших, прежде чем мы сумели их остановить. – Старая огрица уставилась в никуда. – Я пронзила копьем собственного двоюродного брата, а он до последнего вздоха оставался рабом пикси. Как вы можете быть настолько уверены, что этот свободен?
Джиг колебался. Ответ «мне мой бог сказал» не выглядел особо убедительным, но он являлся единственным.
– Они хотят нашей смерти, Джиг Драконоубийца. Каждый, кто знает об их существовании, должен умереть. Только когда гора станет полностью принадлежать им, пикси почувствуют себя в безопасности.
– Тетя Трокель, – шепнула Рамма, – хобгоблин шевелится.
– Без тебя вижу, – рявкнула та.
Огры подошли поближе, образовав возле Шрама полукруг, а Джиг уселся на корточки у его ног. Раненый облизал потрескавшиеся губы. Застонал.
– На грудь словно Века села. Что… – Пальцы его ощупали окровавленную рубаху. Глаза резко открылись, и он сел. – Кто из вас, уроды синекожие, меня зарезал?!
Он огляделся и взгляд его уперся в Джига.
Джиг опустил глаза. Хобгоблинская кровь покрывала его рукава и руки. Как будто этой улики было
