Но телефон молчал.
На утро пятницы у Эда не было назначено никаких встреч, и он задержался дома.
— Хочу дождаться почты, — объяснил он жене, когда та заметила, что он опаздывает. Джордж или Марк, второй швейцар, белый, разносили почту около половины десятого, подсовывая ее под двери. — Спущусь-ка я лучше вниз. — Тщательно избегая взгляда Греты, Эд подчеркнуто неторопливо направился к двери.
Эд подготовил себя к тому, что увидит конверт с неуклюже написанными печатными буквами, но все же, когда Марк подал его ему вместе с тремя другими письмами, по спине у него пробежал холодок.
— Никаких известий о собаке, мистер Рейнолдс? — спросил Марк.
— Пока нет, — ответил Эд.
— Мы, конечно, здесь, у себя, начеку. Я даже предупредил сегодня утром парня из гастрономии и его жену.
— Хорошо. Спасибо, — поблагодарил Эд.
Хорошо бы вскрыть конверт в безопасном месте, в квартире, но там была Грета, а делать это в ее присутствии Эду не хотелось. Поэтому он распечатал письмо, поднимаясь в лифте.
'Уважаемый сэр!
У меня ваша собака Лиза. С ней все в порядке, чувствует себя прекрасно, по, если желаете ее назад, оставьте 1000 долларов (одну тысячу долларов) между одиннадцатым и двенадцатым столбом изгороди на восточной стороне Йорк-авеню между 61-й и 62-й улицами в пятницу ночью в 11 часов, завернув деньги в газету, в купюрах не крупнее десяти долларов. Если не оставите эти деньги, собака будет убита. Как я понимаю, вы ее любите? Посмотрим. Миленькая собачка. Приятнее, чем вы.
Лиза будет привязана к тому же столбу часом позднее. И пожалуйста, никаких копов'.
Вот оно. Ночной кошмар сбывается, подумал Эд: типичная фраза из дешевых романов, которые ему приходилось иногда читать. Он вошел в квартиру.
— Эдди...
Очевидно, выглядел он неважно.
— Ну вот, я знаю, где Лиза. Дорогая, я не прочь пропустить стаканчик... несмотря на ранний час.
— Что случилось? Где она?
— Она у того анонимщика. — Эд прошел на кухню, наклонился над раковиной и свободной рукой ополоснул лицо.
— Он прислал еще одно письмо? — Грета принесла стакан с виски.
— Да. Он хочет получить выкуп сегодня ночью. Тысячу долларов.
— Тысячу долларов? — удивленно переспросила Грета, но Эд понял, что ее потрясла не сумма, а сама ситуация. — Мы должны это сделать? Где собака? Кто он такой?
Эд отхлебнул виски, продолжая держаться за раковину. Скомканное письмо лежало теперь на сушилке для посуды.
— Мне надо подумать.
— Тысяча долларов. С ума сойти.
— Этот человек ненормальный, — ответил Эд.
— Эдди, нам надо обратиться в полицию.
— Порой в таких ситуациях это стоит жизни — жизни того, кого похитили, — возразил Эд. — Если тот парень разозлится... я хочу сказать, если он увидит, что его поджидает полиция...
«Но полицейский, одетый в штатское, — подумал Эд, — с пистолетом, совсем другое дело. Сообщить полиции — возможно, очень неплохая мысль».
— Я хочу взглянуть на письмо. — Грета взяла его и прочитала. — О боже, — тихо произнесла она.
Эд представил себе, как Лиза, сорвавшись с поводка или веревки, к которой привязал ее Аноним, бежит к нему в полночь по неосвещенному тротуару Йорк-авеню у Шестьдесят первой улицы. Что разумнее? Стоит ли добывать деньги? То, что собаку обещают вернуть через час, о чем говорилось в конце письма, не предвещало ничего хорошего. Аноним, вероятно, не учел этого.
— Дорогой, давай обратимся в полицию, чтобы они установили наблюдение за этим местом. Нечего и думать давать этому негодяю деньги, — серьезно сказала Грета.
— Разве возвращение Лизы не стоит тысячи долларов?
— Конечно, стоит! Не в этом дело! Мне не жалко денег!
— Все это надо обдумать. Поеду-ка я пока на работу.
Чтобы получить наличные, необходимо попасть в банк до трех часов. Эд знал, что должен пойти в банк. О полиции он поразмыслит после того, как получит деньги. Эд в очередной раз позавидовал людям, которые легко впадают в гнев и быстро принимают решения, уверенные в своей правоте. Если такой человек ошибается, он, по крайней мере, может утешиться тем, что не сидел сложа руки, а действовал так, как считал нужным. «Я же вечно колеблюсь, хоть и не столь красноречив, как Гамлет», — подумал Эд с иронией, но не улыбнулся.
— Ты позвонишь мне? — спросила Грета, провожая мужа до двери.
Эд понял, что она боится оставаться одна в квартире. И не без оснований, ведь Аноним мог знать Грету в лицо. Эду очень захотелось остаться дома. С трудом разжав губы, он произнес:
— Не выходи, дорогая. И не открывай никому двери. Я поговорю внизу с Марком. Скажу ему, чтобы он не впускал никого к тебе наверх. Хороню? Тебе надо сегодня выходить?
— Нет. Мы договорились с Лили поболтать за ленчем, но я могу отменить встречу.
— Отмени. Я позвоню тебе. До встречи, дорогая.
В то утро, сидя на заседании издательского совета, которое грозило затянуться на весь день, Эд обдумывал ситуацию с Лизой. К половине двенадцатого он решил, что, если в условленном месте будет присутствовать полицейский в штатском, который, вероятно, попытается задержать Анонима, после того как тот получит деньги, это подвергнет риску жизнь Лизы: Аноним, скорее всего, поймет, что за ним следили, и побоится возвратиться через час с собакой или послать кого-то это сделать. Так что, позвонив Грете перед ленчем, Эд сказал ей, что решил взять в банке деньги и не привлекать полицию.
— Так мы потеряем только тысячу баксов, дорогая. Я хочу сказать, в том случае, если мы не сумеем потом прижать к ногтю этого вымогателя. А иначе нам грозит большая беда — потерять Лизу.
Грета вздохнула:
— Сможешь позвонить мне еще раз сегодня, Эд? Я волнуюсь.
— Даже два, если удастся.
Они с Гретой получили четыре письма от Анонима. Если принести их в полицию, что Эд намеревался в конце концов сделать, то в полицейском досье, возможно, найдутся письма того же негодяя другим людям. Опознать почерк нетрудно, даже когда пишут печатными буквами. Убьют Лизу или вернут, Анонима можно будет найти. Его же письма дадут ключ к разгадке. И однако: прав ли он, рассуждая подобным образом?
Наскоро перекусив в одиночестве в «Брасс Рейл» на Пятой авеню, Эд направился в банк и снял со счета тысячу долларов десятидолларовыми купюрами. Он знал, что это будет большая пачка, и прихватил с собой черный кейс. Выходя из банка, Эд подумал о том, не следит ли за ним сейчас Аноним, однако не стал осматриваться, а не спеша направился в издательство. День выдался ясный, пригревало солнце. Интересно, подумал Эд, держат Лизу на улице или в доме? Конечно, она будет скулить и тосковать. Как этот подонок схватил ее? Как? Вполне возможно, что ее убили, понял Эд.
Когда Эд вернулся домой, Грета сказала, что никто не звонил, кроме него и Эрика, который хотел узнать, нет ли новостей о Лизе. Они пообедали. Грета переживала из-за денег и старалась не смотреть на кейс, а потом заявила, что пойдет с Эдом. Эд попытался отговорить ее. Где она будет его ждать?
— На Йорк-авеню есть бары. Или на Третьей. Я закажу выпивку. Попрошу Эрика прийти. И не спорь! — Она решительно отмела его возражения. — Почему бы нет? Что здесь такого? Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя один на один с этим подонком?
Эд рассмеялся впервые с тех пор, как пропала Лиза.
Грета позвонила Эрику, который почти все время проводил дома. Эду не удалось убедить ее не рассказывать Эрику о том, что они собираются делать, но, возможно, будет совсем неплохо, прикинул Эд,
