– У вас есть несколько минут? – спросил Сидней.
– Да… да. Боже мой, да. На самом деле я хотел с вами встретиться.
Немного помявшись на пороге, он вошел в дверь своей квартиры. Сидней двинулся следом в гостиную, в которой царил идеальный порядок. Она была со вкусом обставлена старинной мебелью, на стенах висели восточные ковры, а на столах и столиках стояли красивые лампы и лежали книги. Рядом с камином, отделанным черным и серым мрамором, были сложены поленья, но так аккуратно, что казались не настоящими. На низком столике, по соседству с пепельницей, в которой было не менее дюжины окурков, стоял наполовину полный бокал.
– Вам, конечно, уже известно про Алисию? – спросил Тилбери глухим безнадежным голосом.
– Да, – ответил Сидней.
– Не хотите ли сесть? – предложил Тилбери, указывая на диван, обтянутый зеленым атласом.
– Нет.
Тилбери виновато посмотрел на него, потянулся было к бокалу, но остановился и развел руками.
– Я… извините меня за мою… (Он подтянул галстук и поправил воротничок на своей довольно упитанной шее.) Я ушел сегодня из конторы в три часа… Я больше не мог… Уверяю вас, я немного выпил.
– Это не имеет ровно никакого значения, – заверил Сидней, стоя примерно в полутора метрах от Тилбери.
Тилбери взял свой стакан.
– Извините, вы не хотите чего-нибудь выпить?
– Нет, – слегка улыбнулся Сидней. – Но вы пейте. Тилбери опустил глаза.
– Я должен просить у вас прощения… то есть, я хотел все объяснить вам. Это чуть не убило меня… вчера вечером… то, что произошло… Дело в том… (Он поднял глаза и посмотрел на Сиднея.) Я побежал за Алисией. Она была в ужасном состоянии, и я пытался убедить ее вернуться к родителям. Я уже много раз говорил ей это. Вчера, до моего приезда, она выпила, слишком много выпила и была очень сильно возбуждена. Алисия сказала мне, что что-то произошло, но отказалась уточнить, что именно. И вдруг убежала из дома. Она побежала вдоль моря, один раз мне удалось ее догнать, и я схватил ее за руку, но она вырвалась и снова убежала. На какой-то момент я потерял ее из виду в темноте… Она бросилась со скалы прежде, чем я успел помешать ей.
И он вяло махнул рукой.
Сидней не знал, верить ли ему. Но если Тилбери держал ее за руку, то зачем дал ей снова убежать? Или он хотел, чтобы она убежала? Или сам столкнул ее, а теперь сидит тут и плетет всю эту небылицу?
– Не знаю, что они теперь подумают обо мне… – пробормотал Тилбери, снова распустил галстук и выпил.
По всей видимости, в этом деле Тилбери интересовала только его контора, что там о нем подумают.
– Итак, вчера вечером вы сбежали, – сказал Сидней.
– Боже мой…
– Я вас понимаю, вы хотели уничтожить все свои следы в доме.
– Я… я был в таком шоке… Я просто сам не знал, что делаю. Тилбери умоляюще глядел на Сиднея.
– Полиция не допрашивала вас?
– Нет… я надеюсь, они не узнают… Я ужасно расстроен всем этим, ведь я любил Алисию. И никогда не хотел ей зла, даже напротив, пытался убедить ее, что мы попали с ней в жуткое положение. Она сама это говорила, хотя и отказывалась возвращаться к родителям. Но в смерти ее я абсолютно не виновен. И если б я мог, я бы спас ее. Теперь же, теперь, если я буду замешан во всем этом, моя карьера погибла… Но за что?
Он снова умоляюще поглядел на Сиднея.
– Я вовсе не думаю, что вы будете замешаны в этом деле. Тилбери смотрел на Сиднея в замешательстве. От усталости у него под глазами обозначились мешки, предвестники тех, которые появятся уже в старости, если только ему суждено будет дожить до нее… Тилбери был очень бледен, и лоб его блестел от проступившего пота. Он встал и снова наполнил свой стакан, подойдя к бару в углу комнаты.
– Кто-нибудь в курсе того, что было у вас с Алисией?
– Я не знаю, – сказал Тилбери, через плечо бросая взгляд на Сиднея. – Возможно, кто-то и подозревал правду, но я не уверен, что они подтвердят это в полиции.
– Вам нужно выпить успокаивающего, Эдвард. Положите одну-две таблетки в стакан.
– Что? (Тилбери обернулся.)
– Снотворного. У вас есть дома снотворное?
– Есть… но мне теперь этого не нужно. Я выпью таблетку на ночь. Хотя вчера мне это не помогло.
– Попробуйте выпить таблетку сейчас. Я настаиваю, – сказал Сидней, приближаясь к Эдварду.
Тилбери плохо соображал, но немного попятился от Сиднея.
– Где таблетки? В ванной комнате? Принесите, – попросил настойчиво Сидней.
– Сейчас. (Тилбери медленно направился к двери.) Но мне сейчас не нужно пить снотворное.
– Нужно, – сказал Сидней и пошел за ним.
В ванной комнате Тилбери открыл аптечный шкафчик, постоял немного в нерешительности и сказал: «У меня такое чувство, что я выпил последнюю таблетку вчера вечером». Он закрыл шкаф.
Тогда Сидней сам открыл дверцу и увидел среди множества бутылочек три или четыре флакона с пилюлями. В одном нашлись пилюли желтого цвета, и вид у них был многообещающий, и стояли они ближе всех.
– А это разве не снотворное? – спросил он, беря флакон.
– Нет, – ответил Тилбери таким тоном, что Сиднею стало ясно: он угадал правильно.
Сидней пристально посмотрел на адвоката.
– Ну да, это они, – испуганно пролепетал тот.
Сидней вытряхнул на свою ладонь одну пилюлю, протянул ему и сказал:
– Вам надо выпить.
– О нет, – Тилбери затряс головой. Сидней схватил его за лацканы куртки:
– Пейте или я вас заставлю.
Тилбери дрожащей рукой взял пилюлю и положил ее в рот. Запил виски.
– Выпейте вторую. Две помогут лучше, чем одна.
Тилбери пытался отказаться, но Сидней поднес свою руку к его лицу и кончиками пальцев дотронулся до его подбородка. Тилбери взял пилюлю и проглотил.
– Ну вот и хорошо. (Сидней улыбнулся.) Сейчас вы почувствуете себя лучше. Это поможет быстрее, чем виски.
Захватив с собой таблетки, он вышел из ванной комнаты. Вскоре вернулся в гостиную и Тилбери.
– Садитесь, – сказал ему Сидней.
Видя, что Тилбери посмотрел на телефон, Сидней встал и пересел между телефоном и хозяином. Тилбери вскочил и бросился к двери.
Сидней поймал его прежде, чем тот успел открыть дверь, схватил и с силой, удивившей его самого, встряхнул.
– Вот видите, какой вы нервный. Выпейте-ка сразу две таблетки.
Встав спиной к двери, Сидней высыпал еще две пилюли в ладонь. Тилбери злобно посмотрел на него.
– Ну, без глупостей, пейте, – сказал Сидней.
Тогда Тилбери пожал плечами и с деланным равнодушием проговорил:
– Вы только отравите меня ими, и меня вытошнит. (Он взял пилюли из руки Сиднея.)
– Сядьте на диван, – приказал Сидней.
Медленно, точно обдумывая каждый шаг, Тилбери пересек комнату, взял свой стакан со столика, еще раз взглянул на Сиднея и выпил таблетки. Потом уселся на диван с покорным и даже веселым видом.
Пока Сидней считал пилюли – их оказалось около тридцати – Тилбери выбрал момент, вскочил и бросился к телефону. Сидней схватил и, вывернув ему руку, вернул трубку на место.
– 999 вам ничего не даст, – сказал Сидней, отшвыривая Тилбери обратно к дивану.
