Те вежливо отказались, то ли потому, что были на службе, то ли посчитали, что не время.
— Пока не накрывайте, мадам, — сказал Том. — Да, мадам Аннет, мне случайно не звонили в четверг... или в пятницу? — Том вопросительно взглянул на полицейских, и один из них кивнул. — От мсье Притчарда? О том, чтобы что-то доставить в дом? — Том спрашивал с неподдельным интересом, внезапно подумав, что будет, если Притчард действительно говорил с мадам Аннет о доставке, и она могла забыть (что весьма маловероятно) предупредить об этом Тома.
— Non, мсье Том. — Она покачала головой.
— Естественно, моя экономка знает о трагедии Притчардов, — пояснил Том офицерам.
Те пошептались. Конечно, новости так быстро распространяются!
— Вы можете спросить мадам Аннет, было ли сюда что-нибудь доставлено, — предложил Том.
Один из офицеров так и сделал, и мадам Аннет ответила отрицательно, снова покачав головой.
— Никаких пакетов, мсье, — уверенно ответила мадам Аннет.
— Это... — Том подбирал нужные слова, — ...это также касается мсье Мёрчисона, мадам Аннет. Помните, того джентльмена, который исчез в аэропорту Орли? Американца, который приходил сюда вечером несколько лет назад?
— Ah, oui. Высокий такой мужчина, — сказала мадам Аннет довольно равнодушно.
— Да. Мы говорили о картинах. Две мои картины Дерватта... — Том жестом указал полицейским на стены. — У мсье Мёрчисона тоже была картина Дерватта, которую украли в Орли. Я привез его в Орли на следующий день — около полудня, как мне помнится. Помните, мадам?
Том говорил небрежно, без ударений, и мадам Аннет, к счастью, ответила в том же тоне.
— Да, мсье Том. Я помню, как вы помогали ему уложить вещи в машину.
Это очень кстати, подумал Том, хотя он никогда не слышал от нее, что она помнит, как мистер Мёрчисон выходил из дома и садился в машину.
По лестнице спустилась Элоиза. Том встал, а за ним и офицеры.
— Моя жена, — сказал Том. — Мадам Элоиза...
Полицейские снова представились.
— Мы говорим о доме Притчардов, — пояснил Том Элоизе. — Что-нибудь выпьешь, дорогая?
— Нет, спасибо. Я подожду. — Элоиза оглянулась, будто хотела уйти в сад.
Мадам Аннет вернулась в кухню.
— Мадам Рипли, может быть, вы видели какие-нибудь свертки — вот такой длины, — доставленные... оставленные где-нибудь на вашей земле? — Офицер показал руками, какой длины должен быть сверток.
Элоиза с удивлением посмотрела на него.
— От флориста?
Полицейские вынужденно улыбнулись.
— Нет, мадам. Брезент, обвязанный веревкой. В прошлый четверг... или пятницу.
Том предоставил Элоизе самой объяснять, что она только что приехала из Парижа. Она провела ночь с пятницы на субботу в столице, а в четверг она была в Танжере.
Объяснение было принято.
Полицейские посовещались, затем один из них сказал:
— Можно побеседовать с вашим другом из Лондона?
Эд Банбери стоял у кустов роз. Том окликнул его, и Эд поспешно подошел.
— Полиция хочет поговорить с тобой о каком-то свертке, якобы принесенном сюда, — сказал Том, когда они поднимались по ступенькам. — Мы с Элоизой ничего такого не видели. — Том говорил непринужденно, он не знал, где сейчас полицейские — то ли за его спиной на террасе, то ли в гостиной.
Полицейские все еще были в гостиной, когда Эд вошел туда.
Эда спросили, не видел ли он серого свертка, более чем метр длиной, на дороге, под живой изгородью — или где-либо еще, даже за воротами.
— Нет, — ответил Эд. — Нет.
— Когда вы приехали сюда, мсье?
— Вчера, в пятницу днем. Я обедал здесь. — Нахмуренные светлые брови Эда придавали его лицу особенно честное выражение. — Мистер Рипли встретил меня в аэропорту Руаси.
— Спасибо, сэр. Чем вы занимаетесь?
— Я журналист, — ответил Эд. Затем ему пришлось написать свое имя и лондонский адрес в полицейском блокноте.
— Передайте наилучшие пожелания миссис Мёрчисон, если вновь будете с ней говорить, — сказал Том. — Я с удовольствием о ней вспоминаю — правда, немного смутно, — добавил он с улыбкой.
— Мы будем с ней говорить, — ответил полицейский, тот, что с каштановыми прямыми волосами. — Она... ну... она думает, что кости, которые мы нашли... или Притчард нашел... это кости ее мужа.
— Ее мужа? — недоверчиво переспросил Том. — Но... где Притчард мог их найти?
— Мы точно не знаем, но, скорее всего, недалеко отсюда. В десяти, пятнадцати километрах.
Жители Вуази еще не высказывались, подумал Том, даже если предположить, что они что-то видели. И Притчард не упоминал Вуази — или все-таки упоминал?
— Конечно, вы сможете идентифицировать скелет, — сказал Том.
— Le squelette est incomplet, m'sieur. Il n'y pas de tete[60], — серьезно ответил светловолосый полицейский.
— Это ужасно! — прошептала Элоиза.
— Мы сперва должны определить, сколько он пробыл в воде.
— А одежда? — спросил Том.
— Ха! Все сгнило, мсье. Даже пуговиц нет, настоящий саван! Рыба... течение реки...
— Течение, — повторил второй полицейский, показывая жестом. — Оно уносит — плоть, одежду...
— Жан! — второй полицейский махнул рукой, словно желая сказать: «Прекрати! Здесь дама!»
Они замолчали на пару секунд, затем Жан продолжил:
— Не помните, мистер Рипли, вы видели, как мистер Мёрчисон входил в аэропорт Орли в тот день, несколько лет назад?
Том помнил.
— Я не припарковывал машину в тот день. Я остановился у тротуара, помог мистеру Мёрчисону вытащить багаж... и завернутую картину... и уехал. Это было на тротуаре перед дверьми аэропорта Он мог легко донести свои вещи. Поэтому я не наблюдал за ним, когда он входил туда.
Полицейские шепотом посовещались, заглядывая в свои записи.
Том предположил, что они сверяются с теми показаниями, которые он дал в полиции несколько лет назад, что он оставил Мёрчисона с вещами на тротуаре у дверей Орли. Том не собирался упоминать, что его показания уже записывали. Он не хотел говорить и о том, что ему кажется странным, что кто-то привез бы Мёрчисона сюда обратно в его дом, чтобы убить, или что Мёрчисон покончил жизнь самоубийством поблизости от его дома. Том внезапно встал и подошел к жене.
— С тобой все в порядке, дорогая? — спросил он по-английски. — Я думаю, джентльмены скоро закончат. Ты не хочешь присесть?
— Со мной все в порядке, — ответила Элоиза довольно холодно, как будто давая понять, что странные и таинственные действия Тома навлекли в дом полицейских и что ей неприятно терпеть их присутствие. Она прислонилась, скрестив руки на груди, к буфету, довольно далеко от полицейских.
Том повернулся к стражам порядка и сел, словно совсем не собирался торопить их уход.
— Не будете ли вы так любезны передать миссис Мёрчисон — если вы будете разговаривать с ней, — что я хотел бы снова с ней поговорить? Она знает все, что я могу сказать, но... — он замолчал.
Светловолосый полицейский, которого звали Филипп, ответил:
— Да, мсье, мы передадим ей. У нее есть ваш номер телефона?
— Я однажды ей давал, — любезно ответил Том. — Он не изменился.
Второй полицейский поднял палец, привлекая внимание напарника, и сказал:
— А что насчет той женщины — Цинтии Граднор — из Англии? Мадам Мёрчисон упоминала ее имя.
— Цинтия? Да... — отозвался Том, как будто припоминая. — Я знаком с ней. А что?
