Рубаи. Полное собрание

Поля печальных глин — родимый край для нас.
На пару дней весь ад, весь этот рай для нас.
Сегодняшний кувшин с водою ключевою
И завтрашний кирпич — вот урожай для нас.

980

Созвездье Близнецов колышет вздох печали,
И ливнем слез моих кипят морские дали.
На послезавтра пить вино к себе зовешь?
Я и до завтра-то смогу дожить едва ли.

981

Я радость за подол — но вырвалась она.
Я к чаше — но в уста не капнуло вина.
Мой век, мой долгий день уже склонился к ночи;
Все прожитые дни для сердца — ночь одна.

982

Чье сердце на лугу скосили, как траву?
Ах, локон снившийся, былинки — наяву.
Как прядка вырвана неосторожным гребнем…
Ты — локоны травы, я — без тебя живу.

983

Боюсь, мое лицо — во цвет морской волны,
Поскольку морем слез глаза мои полны.
Не следует нырять в моем соленом море,
Не зная, что за зверь всплывет из глубины.

984

Сбегая от тоски, спускаюсь утром в сад.
Над розой соловей зашелся от рулад:
«Раскрой же свой бутон! Рассмейся вместе с нами!
Красно в саду от роз! Прекрасны все подряд!»

985

Над розами звенит весна-ворожея.
Пиры во всех садах, близ каждого жилья.
На волю все, в поля, в пыланье Гулистана!..
Безлюдье. Скорбь о ней. И кладбище. И я.

«До мерки „семьдесят“ наполнился мой кубок…»

986

Служило верою и правдой сердце мне.
Усталое взбодрить бы надо сердце мне.
И подал друг вчера живительную чашу.
«Не пью». Но он сказал: «Порадуй сердце мне!»

987

В усладу никогда хмельного не вкушу,
Пока и скорбного, и злого не вкушу
В солонку друга хлеб я не макну, коль прежде
Из печени своей жаркого не вкушу.

988

С восходом солнца день в наш спящий дом заходит
И снизу доверху его с огнем обходит.
С восходом солнца день ворует жизнь у нас:
По всем ухваткам вор, коль с фонарем приходит.

989

Рукою — пиалу, другою — на Коран.
То благостен и трезв, то нечестив и пьян…
Сияет бирюзой роскошный балаган
Полубезбожников и полумусульман.