— Ну, Алексеич, ты даешь! Досталь достал!
— Алеша, скоро будет готово. — Попробовав борщ, Эсфирь Самуиловна для улучшения вкуса добавила сахарку и потянулась за лавровым листом. — Минут двадцать подождете?
— Спасибо, тетя Фира, я так, чайку. — Лукаво улыбнувшись, Снегирев налил себе заварки и, взяв с полки глубокое блюдце, направился к тазу с конфитюром. — С вареньем. Начнем бороться с заразой.
ГЛАВА 9
«Белеет парус одинокий. — Сделав музыку погромче, Снегирев притопил педаль газа. Он только что проехал милицейский пост в Лахте и теперь любовался на залив, зеркальную гладь которого резал шикарный швертбот. — Только ни хрена он там не отыщет. Дамба, говорят, превратила Невскую губу в помойку».
После Ольгино пошли леса, одетые, увы, уже в пурпур и золото, — сентябрю скоро хана, а там, глядишь, октябрь, дождливый, с ночными заморозками и улетающими к югу птицами, затем ноябрь, холодный, с несжатой, наводящей на грустную думу полоской, и все — зима, крестьянин торжествует…
Проехав указатель «Лисий Нос», Снегирев ушел налево и неспешно покатил вдоль убогих, построенных еще полвека назад развалюх. Правда, обшарпанность и неказистость наблюдались не везде. То тут, то там высились дворцы новорусского стиля — четыре этажа, двадцать комнат, подземный бункер с парой «мерседесов». Ну как тут не вспомнить строчку из Высоцкого:
Однако Снегирева эта роскошь не привлекала. Загнав мышастую в тихий переулок, он прошел сотню метров ножками и остановился возле скромного одноэтажного дома, обнесенного тем не менее трехметровым бетонным забором. Огляделся по сторонам и, встав под объектив телекамеры, надавил на кнопку звонка. Щелкнул электромагнитный привод, калитка подалась, и Снегирев вошел в небольшой ухоженный дворик. Свирепого вида волкодав зарычал было на него, но, учуяв знакомый запах, принялся вилять хвостом — милости просим.
— Ты, брат, блохастый небось. — По пологому пандусу Снегирев поднялся на крыльцо и, толкнув незапертую дверь, ощутил благоухание кролика, тушенного с шампиньонами. У Аналитика, помимо всех прочих достоинств, был несомненный кулинарный дар.
— Весьма кстати. Дорогой друг. — Негромко загудел электродвигатель, и из кухни выкатилась инвалидная коляска, в которой сидел еще нестарый человек с грустной улыбкой на лице. — Устроим ранний ужин.
На коленях у него стоял поднос со скворчащей латкой, помидорным салатом и свежезаваренным чаем. Это был Аналитик, доверенный человек Скунса, звавшийся в миру Иваном Борисовичем Резниковым. Судьба обошлась с ним жестоко. Но не менее жестокими оказались и люди — жена, друзья, власти предержащие. Кому теперь есть дело до безногого калеки? Будь он даже трижды талантливей Эйнштейна и с головой, набитой множеством практических идей! Нужным он оказался только миру, живущему по собственным законам, — преступному.
Однако Резникова недолго мучили укоры совести, в конце концов, разве не преступно само государство, развязавшее чеченскую бойню, обворовавшее, обрекшее на медленное вымирание собственный народ? Опытный инженер-электронщик, он для начала обзавелся аппаратурой, дающей контроль над всем санкт- петербургским эфиром. Затем разработал спецпрограмму для обработки и анализа данных, позволяющую вычислять владельцев пейджеров и сотовых трубок. Аппаратура была на взводе круглосуточно, всасывая информацию, анализируя ее, запоминая, и скоро Резников мог без проблем «отработать клиента», зная лишь его фамилию. Следующим его шагом был взлом компьютера ФСБ, причем настолько совершенный, что системы защиты оказались в положении беспомощных слепых котят. А еще Резников замечательно готовил…
— Чертовски вкусно. — Снегирев положил себе добавки и впился порцелановыми зубами в нежнейшую кроличью спинку. — Вероятно, все дело в шампиньонах?
— Все дело, Дорогой друг, в кролике. — Резников зачерпнул ложкой ароматный соус и снисходительно усмехнулся. — Прежде всего он не должен быть старым и жилистым. Приправы, конечно, тоже имеют значение, ну и сорт грибов. Я как-то пробовал с белыми — не то.
Во время еды о делах говорить было не принято, это чрезвычайно вредно для переваривания пищи. Чай пили с малиновым пирогом, горячим, с пылу, с жару. Резников испек его на скороводке, словно яблочную шарлотку. Наконец с обедом было покончено.
— Да, брат, ты силен. — Снегирев с уважением посмотрел на хозяина дома, и тот понял, что речь идет не о кролике в шампиньонах. Гость имел в виду господина Морозова, которого Аналитик преподнес ему на блюдечке с голубой каемочкой, правда без гарнира. Это уже дело Снегирева — довести клиента до нужных кондиций, опыта ему в этом не занимать.
— Схожу-ка я в закрома. — Он отнес грязную посуду на кухню и, сдвинув в сторону половичок, приподнял крышку подпола. — Сундучок-то мой крысы не сожрали?
Он спустился по скрипучим ступеням, зажег свет и, кряхтя, вытащил из тайника обитый железом короб, о содержимом которого ходили всевозможные легенды.
— Десяток из Госдумы на сундук мертвеца.
Отключив первый контур самоликвидатора, Снегирев открыл тяжелую крышку, набрал личный код на устройстве подрыва и принялся разбираться в своем добре. По существу, это был обычный спецназовский контейнер: оружие, снаряжение, экипировка, только все высшего качества, изготовленное на заказ, сугубо индивидуальное. И очень опасное. Наденет, например, кто-нибудь сдуру ботинки, сделает шаг и тут же останется без ног, — нехорошо брать чужое без спросу. Или взять хотя бы оружие — с виду ствол как ствол, а в чужих руках сразу превращается в гранату, стоит только спустить курок. Не зная броду, не суй х.. в воду.
— «А это был не мой, а это был не мой, — Снегирев открыл обычного вида кейс, вытащил коробочку, похожую на портсигар, и поглубже засунул ее в карман куртки, — а это был не мой чемоданчик…»
Пел он отвратительно, мерзким, скрипучим фальцетом. Так, теперь активизировать самоликвидатор, закрыть крышку, убрать контейнер в тайник. Когда он вылез из подполья на свет, Резников уже закончил мыть посуду и громко хохотал, глядя, как Трус, Бывалый и Балбес волокли в койку студентку, комсомолку и просто красавицу. Кавказскую пленницу, одним словом.
— Хороший фильм, — одобрил Снегирев и невесело усмехнулся, — любим народом. Говорят, именно поэтому его и показали перед президентскими выборами, предварительно снабдив двадцать пятым кадром с
