Он поднял руку, провел по лицу и некоторое время рассматривал густую жидкость на своих пальцах, затем взглянул вперед: фигура в черном опустилась возле умирающего животного.
— Что там происходит?
— Разве лысая не рассказывала тебе, мальчик из Англии? — Жаклин присела на землю. — Ради этого все и затевается — погоня, убийство, все! Ради этого момента. Смотри!
Она указала кинжалом вперед. Закутанная в черное фигура повернула голову кабана. Скай не отрываясь наблюдал за происходящим, одновременно слушая Жаклин.
— Когда животное умирает, маццери смотрит ему в глаза, прислушивается к его последнему крику. И тогда мы видим глаза, слышим голос кого-то, кого мы знаем. — Она обратила к Скаю пылающий взор и закончила: — Того, кто теперь помечен смертью.
Сомнений не оставалось — маццери пытался взглянуть в глаза убитого зверя! Кабан дернулся в последний раз, взбрыкнул передними копытцами, сдергивая капюшон, прикрывавший лицо охотника. Скай увидел стянутые в тугую косу седые волосы и узнал Эмилию Фарсезе.
— Но она же слепая, — пробормотал он.
— Не здесь, — ответила девушка.
Ее бабка подняла голову к ночному небу и выкрикнула имя. Скай не разобрал его — похоже на «Франческа». И в этот миг он понял, что в прошлый раз она выкрикнула «Люсьен Беллаги».
Эмилия обернулась к молодым людям. Лицо ее было в крови, руки сжимали голову убитого зверя. Дикий восторг светился в абсолютно здоровых глазах. В следующее мгновение старуха узнала его.
— Маркагги, — прошипела она.
Но не ненависть, прозвучавшая в голосе, обеспокоила Ская. Здесь он не ощущал угрозы. Не ужаснулся он и тому, свидетелем чего стал. Единственное, что напугало, и то лишь на короткое время, — это его собственное желание повторить ритуал.
Он поднял голову и прислушался. Псы по-прежнему гнали зверя по долине. Охота продолжалась, и этот кабан мог быть не последней жертвой.
Скай повернулся и помчался назад по тропе, быстро оставив позади крики Жаклин и проклятия Эмилии. Свернул налево, потом направо, ориентируясь на едва различимые следы. Инстинкты вели его. И почти сразу же на тропе впереди он увидел пока еще неясную тень. Он думал, что только что убитый зверь был крупным, но по сравнению с этим животным он показался бы сущим карликом. Клыки штыками сверкали по обе стороны огромной морды. Вепрь развернулся и помчался прочь. Вперед, и только вперед, хотя к тропе, по которой они неслись, примыкали и другие. Преследуя добычу, Скай краем глаза замечал, что по соседним дорожкам бегут охотники, чувствовал, как дрожит земля, сотрясаемая топотом их ног. Теперь уже целая толпа маццери гналась за одним кабаном.
Тропа расширилась, выводя в конец долины через такое же ущелье, что и в начале. Скай, несмотря на то что легкие работали на пределе, нашел в себе силы совершить рывок. Вот он уже почти вплотную подобрался к преследуемому зверю; тот свернул в сторону, чтобы не врезаться в кусты, и в этот момент Скай обрушил дубинку на заднюю ногу, вложив в удар всю свою силу. С ужасным воплем, больше похожим на человеческий, вепрь споткнулся, упал и по инерции перевернулся несколько раз, пока на полной скорости не врезался в дерево. Он попытался подняться, но, тяжело дыша, снова рухнул на землю.
Звуки погони, доносившиеся все это время, смолкли. Только хриплое дыхание охотника и его жертвы нарушало тишину, воцарившуюся в долине. Затем сзади послышалось шарканье. Скай обернулся и увидел, что небольшую прогалину заполнила дюжина или больше безликих силуэтов в капюшонах. Все были одеты в черное, и Скай смог опознать только Жаки по облегающему платью и старуху Фарсезе по заляпанным кровью рукам. Еще одна фигура выступила вперед, и из-под накидки послышался знакомый голос:
— Сделай это, внучек. Ради крови Маркагги, что струится и в твоих жилах. Ради маццери, учеником которых ты теперь стал. Сделай это. Убей!
Со всех сторон эхом раздался шепот:
— Убей. Убей. Убей.
Скай обернулся к умирающему зверю. Бока его еще вздымались и опадали, из горла доносилось тихое поскуливание. Скай шагнул вперед.
— Убей. Убей. Убей.
Это же так просто. Не надо даже сильно замахиваться — сила тяготения и вес дубинки сделают свое дело. Обхватив ее двумя руками, он поднял оружие предков высоко над головой.
Убей.
Кабан начал поворачиваться к своему преследователю, поднимая голову с клыками; им двигал инстинкт, и он не хотел умирать без боя. Но в тот момент, когда лунный свет отразился в темном зрачке зверя, пальцы Ская выпустили дубинку, и она со стуком упала на землю позади него. Охотник наклонился и сжал голову жертвы. Животное резко дернулось, пропоров острым клыком правую руку юноши. Но Скай не ослабил хватку, он не мог сделать этого сейчас, когда морда зверя была прямо перед ним, и до того, как пришла боль, посмотрел ему в глаза.
За короткое время пребывания на Корсике Скай повстречал всего нескольких человек: водителя автобуса, девушку, слепую старуху, свою двоюродную бабушку. Никто из них не глядел на него. На него глядел кузен Жаклин.
— Джанкарло, — прошептал Скай, но не настолько тихо, чтобы его не услышали.
Он понял это, когда услышал позади рыдания.
ГЛАВА 8
ЦЕНА
Сколь трудным для его фюльгии всегда был выход из тела, столь же легким оказывалось возвращение. Словно существовало какое-то ограничение на путешествия вне плоти. Не во времени, нет — как обнаружил Скай, время в тех случаях, когда двойник обретал свободу, не имело значения: час в одной жизни мог равняться целой неделе в другой, — но в целях. Он чему-то обучался, чего-то достигал — убивал кого-то! — и затем переносился назад. Слияние с собственным телом происходило в то самое «одно спокойное мгновение», как назвала его бабушка.
Покинуть плоть было нелегко — за решением этой проблемы Скай и приехал на Корсику. Вернуться же не составляло труда.
До сего момента.
— Чего ты ждешь, Скай? — поинтересовалась Паскалин. — Маццери охотятся ночью. Близится утро. Ты должен воссоединиться с плотью.
Он посмотрел в окно. Светало.
— Поверь, я бы с радостью.
Эйфория и восторг охоты мигом улетучились, едва Скай взглянул в глаза кабана. Сейчас очень хотелось поспать. И поспать осознанно, а не как та фигура, что сидела, сгорбившись, у стола.
Если бы только он не задержался! Бабушка появилась в хижине раньше. Охотница и бывшая учительница слились в одно мгновение, и теперь единственная Паскалин стояла и нетерпеливо смотрела на двух Скаев.
Вот оно!
— Кажется, я знаю, в чем проблема, — сказал он. — Вы. Здесь…
Скай не договорил, внезапно смутившись.
— Ты застенчивый, внучек? — усмехнулась бабушка.
Странно, особенно принимая во внимание, что она видела все, что Скай делал ночью. Но причина была именно в ее присутствии! В долине за ним наблюдала не бабушка, а ее двойник. А теперь ситуация примерно такая же, как накануне вечером в ее квартире, когда Скай готовился к охоте. Он переодевался в другой комнате, не на ее глазах! И он не хотел, чтобы она видела его сейчас.
— Если бы вы, ну, вы понимаете, оставили меня на мгновение.
Паскалин не смогла сдержать улыбку.
