Наконец он остановился перед Воронцовым и посмотрел на него в упор:
– Вы вообще хорошо себе представляете, в какую сферу вторгаетесь?
– Честно говоря, пока только догадываюсь, – пожал плечами Воронцов. – Но другого пути я все равно не вижу.
– М-да, – отрешенно сказал Кадочников, глядя в пустоту. – Если бы только знать, что начнется такая чертовщина...
...Никто толком и не успел заметить, как все это началось. Когда ночью в баре «Синяя птица» была похищена первая девушка агентства «Мадемуазель Икс» Елена Извицкая, этим делом занялись районные милиционеры. Вернее сказать, папку с этим делом очень уставшая следователь забросила в дальний угол стола и постаралась запомнить, что на днях нужно было бы проверить установочные данные пропавшей девицы. Но на следующий день на следователя навалили еще пару дел, и о папке она на время забыла. Впрочем, ситуацию это никак не могло изменить. Даже если бы эта несчастная женщина в милицейской форме вовремя заполнила все бумаги по факту похищения в баре «Синяя птица», тревожный звоночек все равно бы еще не прозвенел в высоких кабинетах.
Никто не подал сигнал тревоги и в тот день, когда на съемках в Южной Турции утонула другая модель агентства – Люда Волкова, по прозвищу Мелисса. В местном полицейском участке происшедшее было оформлено как несчастный случай. Учитывая, что тела не нашли и отправлять в Россию было, грубо говоря, нечего, особо торопиться не стали. Весь следующий день протоколы пролежали на подписи у районного полицейского комиссара – человека степенного и медлительного, который всякий раз перед тем, как принять какое-либо решение, долго и пристально всматривался в портрет Ататюрка – великого государственного деятеля Турции, изображение которого висело в каждом официальном кабинете по всей стране. Комиссар словно спрашивал совета, глядя в мудрые глаза Ататюрка. На этот раз он до такой степени засмотрелся на портрет, что совершенно забыл про лежавшие перед ним бумаги и так и ушел домой. Так что протоколы по факту несчастного случая на море с русской моделью остались лежать до завтра. На второй день комиссар их все-таки подписал, после чего его подчиненные смогли отправить официальное уведомление о случившемся в российское консульство в Анталии. Полицейские бумаги получил консульский клерк, который еле-еле понимал турецкий язык. Он так и не смог понять, что трупа утопленницы не нашли. Так что, с одной стороны, он считал, что тело есть. С другой – ему совсем не хотелось заниматься грустными вопросами морга и транспортировки тела на родину. Поэтому он решил подложить это дело молодому специалисту, который начал работать всего месяц назад. К тому же тот вроде бы немного понимал турецкий. Но как раз сейчас молодой специалист находился в местной командировке и должен был вернуться только на следующий день. Так что клерк молча положил бумаги на стол коллеги. Но и это обстоятельство, как потом обнаружилось, никак не смогло бы хоть сколько-нибудь ускорить развитие событий. В гостиничной анкете рукой Мелиссы был вписан ее домашний адрес в России – городок Тутаев в Ярославской области. Именно эти данные полиция и передала в консульство. Но до городка Тутаева бумагам из Турции было еще идти и идти.
Режиссер съемочной группы, снимавшей рекламный ролик, узнав в полиции, что вся информация отправлена в российское консульство, и поняв, что он в этом деле больше не нужен, а рыжую Мелиссу теперь уже не вернуть, глухо запил и скоро перестал узнавать собственных сотрудников. Некоторое облегчение он, впрочем, почувствовал только однажды, когда ассистентка доложила ему, что нужный дубль с участием Мелиссы все-таки успели отснять.
Возможно, прошло бы еще немало времени, прежде чем сигнал тревоги наконец прозвучал в Москве, если бы в дело не вмешалась незаметная невзрачная мышка – гримерша из группы, которая работала с девушками во время съемки. Мелисса успела ей рассказать про агентство, в котором она работала, и та случайно запомнила название. Интересно, что про своих подруг и тем более жениха рыжая модель в своих рассказах даже не упомянула. Гримерша, конечно, не догадывалась, как ведутся дела в полицейских и консульских кабинетах, но чисто по-женски решила на всякий случай позвонить в Москву и рассказать о том, что произошло. Она потратила немало денег, чтобы обнаружить через справочные службы телефон «Мадемуазель Икс», и удивительным было уже то, что ей вообще удалось это сделать. Агентство вовсе не стремилось себя афишировать среди широких масс населения, поэтому в справочниках никаких следов не оставило. Гримерше удалось взять след, лишь задействовав свою сеть знакомств в модельном бизнесе, где, конечно же, все друг друга знали.
Только после этого в приемной Линдермана раздался телефонный звонок, и далекий женский голос из Турции известил его о случившейся трагедии. Линдерман сразу же собрал девиц, находившихся в тот момент в офисе, и скорбным голосом прочитал им лекцию о том, что бывает с плохими девочками, которые нарушают условия контракта и связываются со всякими левыми рекламными фирмами.
Потом он ушел переживать полученное известие в свой кабинет. Переживал он, надо сказать, довольно искренне, потому что Мелисса покинула этот мир в самый неподходящий момент. Ее альянс с банкиром Кадочниковым был делом уже решенным, а свой гонорар Женя Линдерман еще не успел получить. Теперь, как ни крути, он его уже никогда не получит. Однако терять связь с таким человеком, как Кадочников, было недопустимо. Линдерман вздохнул и набрал мобильный телефон банкира. Голос его был при этом по- настоящему трагичен, ему не надо было даже ничего наигрывать.
Итак, только в этот момент банкир Кадочников узнал, что его невеста утонула в Средиземном море. Жених при этом был настолько ошарашен новостью, что не сразу обратил внимание на то, что Линдерман не сказал, когда тело привезут в Россию. Он перезвонил ему сразу, минуты через две, но получить ответ на такой, казалось бы, простой вопрос не смог. Гримерша ничего не говорила Линдерману ни про какое тело. А найти теперь саму гримершу черт знает в каком отеле на всем анталийском побережье Турции было делом не таким уж легким.
«Ничего, дружок, это теперь уже твои проблемы», – подумал Линдерман про Кадочникова.
Тем временем банкир набрал другой телефонный номер.
– Что-то странное, – сказал он в трубку. – Волкова, говорят, утонула в Турции.
Вот тогда сразу в нескольких очень важных и мало кому известных кабинетах в Москве раздался пронзительный сигнал тревоги.
Когда российскому консулу в Анталии сообщили, что его ждет посетитель из Москвы по поводу утонувшей гражданки Волковой, он только недовольно хмыкнул. Он не любил встречаться лишний раз с родственниками погибших здесь наших граждан. А погибали они, между прочим, с его точки зрения, не так уж и редко. Правда, обычно это случалось в автокатастрофах с участием местных автобусов. Еще было несколько загадочных случаев, когда граждане Российской Федерации просто пропадали. Как правило, случаи эти так ничем и не заканчивались, в том смысле, что граждан так и не находили. Поэтому мотивы этих исчезновений так и оставались до сих пор невыясненными.
Выйдя к гостю из Москвы, консул сразу насторожился и подобрался. Он уже достаточно давно работал в консульской службе для того, чтобы развить отличную рабочую интуицию. Поджарый мужчина в приемном холле консульства явно не относился к категории убитых горем родственников. Более того, консулу достаточно было одного взгляда в глаза посетителя, чтобы примерно догадаться, какое ведомство он представляет. Консул помрачнел. Такой визит сулил большие неприятности и множество организационных хлопот, не говоря уже о море отчетов, которые теперь придется писать. Значит, этот охламон что-то прозевал, с раздражением подумал он о своем клерке, готовившем бумаги по утопленнице. Значит, никакая эта Волкова не рекламная модель. Рекламой в том ведомстве, откуда прибыл посетитель, не занимаются.
– Кофе? Чай? – услужливо спросил консул, протягивая руку к открытой двери своего кабинета. Секретарша удивленно подняла брови. «Дура! – подумал консул. – Кругом одни идиоты».
Как и следовало ожидать, посетитель, ничуть не удивившись такому приему, бесцеремонно присел прямо на рабочий стол консула и посмотрел на него скучными глазами:
– Место происшествия кто-нибудь осматривал? В полиции кто-нибудь был?
– Я сейчас все объясню... – суетливо заговорил консул, но продолжить ему не дали.
